Верхом на ракете

Последняя надежда на спасение «Челленджера» осталась позади вечером того же дня. Когда инженеры фирмы Thiokol узнали, что в Центре Кеннеди прогнозируется очень холодная погода, они созвали специальную телеконференцию со своими коллегами в NASA и заявили, что старт необходимо отложить, пока не потеплеет. Их логика была проста: полет 51-C, начавшийся год назад при самой низкой температуре стыков секций ускорителей, всего +11 °C, сопровождался наиболее сильным прорывом газов через основное уплотнение среди всех пусков. Они подозревали, что низкая температура привела к затвердеванию вулканизированных кольцевых уплотнений и отрицательно сказалась на их способности закрывать стык. Поскольку во время запуска «Челленджера» ожидается температура стыков около –1 °C, завтра может произойти то же самое, говорили они. Инженеры рекомендовали отложить старт до тех пор, пока температура не поднимется хотя бы до +11 °C. Эта рекомендация была встречена резкой критикой. Один из представителей NASA ответил: «О боже, Thiokol, когда вы хотите, чтобы я его запустил, — в апреле?» Другой сказал, что рекомендация отложить старт «привела его в ужас». Они справедливо заметили, что прорывы наблюдались и при запусках в теплую погоду, а это позволяет думать, что корреляции между температурой и вероятностью отказа кольцевых уплотнений нет. Спор продолжался несколько часов, но в конечном итоге руководство Thiokol уступило давлению NASA и дало согласие на пуск с точки зрения годности ускорителей SRB. Золотому веку оставалось всего несколько часов.

Глава 26 «Челленджер»

Проснувшись 28 января, я включил телевизор, чтобы посмотреть, что происходит с «Челленджером». Отсчет к пуску 51-L шел с отставанием на два часа. У меня оказалось много времени для утренней пробежки, поэтому я надел спортивный костюм и вышел в прозрачные сумерки.

Немногие города в Америке столь чудесно расположены, как Лос-Аламос в штате Нью-Мексико. Он сидит на плече спящего вулкана на высоте 2200 метров над уровнем моря, и из него открывается божественный вид на долину Рио-Гранде и горы Сангре-де-Кристо к востоку. Город построен на многочисленных столовых горах, разделенных прекрасными мини-копиями Большого каньона. Почва представляет собой мягкий вулканический туф, и за многие тысячелетия эрозия обработала детали пейзажа, придав им странные и завораживающие формы.

Лос-Аламос — город, в котором отдыхают глаза, но страдают легкие. В его разреженном воздухе я не мог держать темп, в котором регулярно бегал на уровне моря, и мне пришлось перейти на более ленивую пробежку. Заря румянила небо на востоке, почти полная луна украшала западную часть неба. Я выбрал путь через лесок желтых сосен, в котором воздух был пропитан ароматом их иголок. Стадо муловых оленей, давно привыкших к людям, спокойно приняло мое появление.

Я бежал в течение получаса, а потом перешел на ходьбу, успокаиваясь и радуясь минутам полного удовлетворения. Я был в наилучшей физической форме. Я был астронавтом-ветераном. Мне предстоял второй полет, фантастический второй полет. Пожалуй, не более шести-семи миссий шаттла отделяло меня от полярной орбиты. Я мог легко представить себе «Дискавери» на стартовой площадке Ванденберга, тем более что на стене моего кабинета уже висел снимок «Энтерпрайз» на этой же площадке[149]. Несколькими месяцами ранее NASA доставило по воздуху эту орбитальную ступень на Ванденберг для приладки к стартовой площадке, и сделанные при этом снимки вертикально стоящего корабля на фоне холмов Калифорнии запечатлели его в том же виде, в каком скоро мы увидим «Дискавери»{57}. От этой картины моя душа взмывала к небу.

После душа и завтрака я встретился с остальными членами экипажа, и мы поехали в лабораторию, чтобы встретиться с научными руководителями наших полезных грузов. До старта «Челленджера» оставалось всего несколько минут, и мы отложили начало занятия, чтобы посмотреть его. Мы знали, что этот запуск, в отличие от других недавних стартов, будут показывать в прямом эфире из-за интереса публики к астронавту-учительнице Кристе Маколифф.

Я не мог сидеть спокойно. Будучи новичком, я испытывал страх, наблюдая за пусками шаттлов. Теперь у меня был ужас ветерана, знающего, с чем мы имеем дело. Я нервно ходил позади остальных. Говорящие головы в телевизоре сосредоточились на Кристе, показывая видеозаписи с ее тренировок и «живые» кадры ее учеников, ожидающих старта. Школьники воспринимали происходящее как карнавал.

Когда представитель пресс-службы NASA отсчитывал последние десять секунд перед стартом, я молился изо всех сил, упрашивая Господа о благополучном запуске. Не то чтобы я не думал при этом и о себе: еще тысяча вещей могла случиться между мной сегодня и моим стартом с Ванденберга, и старт 51-L был одной из них. Еще один прерванный старт или, упаси боже, аварийная посадка в Африке или Европе могли серьезно сказаться на графике полетов, и волна отсрочек могла отодвинуть миссию 62-A еще на более дальний срок{58}.