Верхом на ракете

На другом официальном обеде с военными мы выступали вместе с Рей Седдон. В своей речи я использовал слово «девочки» по отношению к женщинам-астронавтам. Я делал так без злого умысла: называть женщин девочками или даже девчонками для меня было столь же естественно, как дышать. Позже одна дама из аудитории приблизилась ко мне с такой ухмылкой, от которой бросило бы в дрожь серийного убийцу Ганнибала Лектера, и спросила: «А вас они называют мальчиком, да?» Я был ошарашен этим вопросом… но ненадолго. Она объяснила, что имеет в виду, едва не проделав во мне дырку своим взглядом: «Как вы смеете называть д-ра Седдон девочкой? Где ваш диплом? Вы врач? У нее репутация получше вашей!» На этом она выдохлась. Так я получил один из первых уроков политкорректности.

Помимо контрактов с Мисс Учтивость, с Организацией по вопросам развития ораторского искусства и Национальной организацией женщин, для того чтобы перевоспитать нас, NASA стоило бы просмотреть список песен, которые астронавтам может понадобиться спеть по просьбам трудящихся во время публичных мероприятий. Часто астронавтов приглашали организации, планирующие патриотические мероприятия. Считалось, что ничто так благотворно не повлияет на чувство гордости в американской душе, чем подтянутый, коротко стриженый ветеран войны и астронавт со стальными глазами и квадратным подбородком, который солирует при исполнении патриотического гимна, стоя рядом со звездно-полосатым флагом. Каждый Ротари-клуб, каждая ассоциация ветеранов-пожарных, каждая секция Братства лосей в США мечтала, чтобы эта картина в духе Нормана Рокуэлла[76] воплотилась на их сцене. Но при этом подразумевалось, что астронавт знает нужную песню.

На одном из мероприятий с моим участием я был ошеломлен просьбой выступить запевалой при исполнении песни «Америка прекрасная» (AmericatheBeautiful). Я подготовил речь, у меня была шпаргалка. Но в ней не было «Америки прекрасной». Когда распорядитель позвал меня на подиум, я почувствовал, что содержимое моего желудка разжижается. Я ухватился за его руку в рукопожатии лишь для того, чтобы не упасть. В моем мозгу перемешались все патриотические песни, которые я когда-либо слышал, и извлечь из этой мешанины слова «Америки прекрасной» было подобно чуду.

Распорядитель передал мне микрофон. Я мысленно пожелал, чтобы это был пистолет, которым я мог бы вынести себе мои бестолковые мозги. Все смотрели на меня, приложив руку к сердцу, — их были сотни! Лишь чей-то кашель нарушил тишину. Хуже ничего не может быть, подумал я. Но я ошибался. В интересах группы слабослышащих, которые сидели в переднем ряду, на краю сцены стояла сурдопереводчица. Ее руки были готовы воспроизвести каждый звук, который я издам. Не знаю, как я тогда не обмочился (или еще похуже).

Я положил руку на сердце и повернулся, чтобы видеть флаг. Я чувствовал пульс через карман пиджака. Распорядитель нажал кнопку на музыкальном центре, и по залу поплыли первые ноты мелодии. Я запел два первых слова, в которых я был абсолютно уверен: «Америка прекрасная…»

Этих слов оказалось достаточно. Все присоединились ко мне, и мой голос утонул в общем хоре. Я даже опустил микрофон, чтобы мое бормотание не в такт не было слышно. Я выкрутился. Ну, или я так думал. Но тут я заметил взгляд сурдопереводчицы. Она отслеживала мои губы с точностью лазера. Ни один звук не мог проскочить мимо нее. Если бы я умел читать жесты глухонемых, я бы знал, что говорят ее летающие пальцы: «Смотрите! Этот парень мошенник. Он не знает слов "Америки прекрасной"».

Я был не единственным астронавтом, которому преподнесли подобный сюрприз на пути к сцене. Однажды Хут Гибсон заменял Джуди Резник на мероприятии для женщин. Распорядитель начал вводную часть, прочитав всю биографию Джуди. Хут утратил дар речи. Джуди там не было. Все в аудитории знали, что он должен ее заменить, но распорядитель бубнил себе жизнеописание Джуди, как будто именно она должна была выйти из кулуаров и продолжить программу. Только после того, как все было изложено, Хут понял, в чем состояла цель распорядителя. В том, чтобы показать незаменимость Джуди для NASA. Затем распорядитель продолжил, представив Хута в таких выражениях, вольный перевод которых звучит примерно так: «Джуди столь важна для NASA, что ее драгоценное время невозможно было потратить на участие в сегодняшнем событии. Но агентство может легко обойтись без этого мешка с дерьмом и потому прислало его. Нам придется пережить разочарование и послушать его не заслуживающие внимания слова». После речи Хута распорядитель преподнес ему памятную табличку, подписанную для Джуди.

По мере продолжения моей карьеры в NASA я обнаруживал новые мины, на которые можно наступить при всем честном народе. После одного из моих выступлений были вопросы и ответы, и одна женщина спросила: «Видели ли вы инопланетян?»