Верхом на раторне (ЛП)

— Мы всегда были вместе, — сказал парень, наклоняясь, чтобы погладить серую морду.

— Пока что, — без злобы сказал Сокольничий. — У тебя талант. Будут и другие.

— Они не будут такими же!

— Да, не будут. Увы, нам приходится переживать так многих, кого мы любим.

Он взъерошил грудные перья своего маленького симпатичного кречета. Птица подняла хвост и выпустила в окно струйку белого помёта. Внизу кто-то выругался.

— А ты, парень?

Кадет, которому это было адресовано, не ответил и, похоже, даже не услышал. Его мечтательное лицо было обращено к окну, глаза расфокусированы. Сокольничий сделал широкий шаг и дал ему пощечину. Кадет возвращался к жизни медленно, подобно пробуждению спящего, и наконец сел прямо, с глупым видом потирая щёку.

— Послать свой разум в своего компаньона, да, но никогда, ни в коем случае, не терять себя! Вы все, запомните: некоторые из нас никогда не вернулись обратно.

— А ты, девушка?

Кадет Рандир, к которой он обращался, угрюмо нахмурившись, смотрела в пол. Подобно многим из её дома с некоторой примесью крови хайборна, она имела тонкую, острую фигуру и глубоко посаженные глаза. — Я не знаю, что вы имеете в виду, ран. Я даже не знаю, почему трачу здесь своё время… и ваше.

— Ответ — внутри твоего рукава. — Он свистнул, такой мелодичный переливающийся звук, заставивший гончую дёрнутся во сне. — А. Вот и оно.

Куртка Рандир вспучилась и заколыхалась, как от новых, внезапно выросших мышц. Что-то золотое заструилось из её рукава на колено. Там оно собрало себя в тугие толстые витки и подняло треугольную головку с блестящими оранжевыми глазами. Под его мягкое шипение, окружающие отпрянули назад, а кречет в ярости закричал.

— Это позолоченная болотная гадюка! — вскрикнул кто-то.

Джейм любила змей, а эта очаровала её, одновременно такая красивая и такая гротескная. Она наклонилась вперёд, чтобы получше её рассмотреть.

— Она связана с тобой кровью? — спросила она с неподдельным любопытством.

Рандир и змея одновременно зашипели. Смертоносная маленькая головка покачивалась взад и вперёд, порхал чёрный язык.

Джейм поспешно отдёрнулась.

— У вас, Рандиров, странные вкусы, — сухо сказал Сокольничий.

— Это дар моей хозяйки.

— Милая Леди Ранет. Это всё объясняет. А ты, девушка? Где этот ваш барс?

Он точно знал, кто она такая. — Вернулся в помещения Норф, ран.

— Ты в этом уверена, или только предполагаешь?

Джейм постаралась ощутить чувства Жура. Как правило, он использовал её чувства гораздо легче, чем она его.

— Ну? — настаивал Сокольничий. — Что ты видишь?

— Ничего, ран.

Или, вернее, только воспоминания: она была на прогулке по крышам, между внутренними и наружными стенами Тай-Тестигона. Под ней, человек нёс извивающийся мешок. Он бросил его в воду.

… тесно, мокро, и все эти другие тяжёлые, душераздирающие мешки, безжизненно покачиваемые течением…

Она сглотнула, проглатывая чувство чего-то такого драгоценного, такого, почти потерянного навсегда.

— Он Королевский Золотой барс, — услышала она свои слова. — Очень ценный зверь, если здоровый, но Жур был слеп от рождения. Его заводчик приказал его утопить. Он тонул, когда у нас образовалась связь и я спасла его. Теперь я его глаза, а он, иногда, мой нос.

— А, — сказал Сокольничий. — Спонтанная связь и не по крови. Интересно. Те кто испытывают боль и страдания, должны быть особенно уязвимы для тебя. Быть аккуратна с тем, кого ты касаешься и когда.

Слишком поздно для Серода, подумала Джейм, но он похоже, не возражает, за исключением тех моментов, когда она не оправдывает его больших ожиданий.

— А ты, парень?

Он говорил с тенями за Джейм. Она только, время от времени, слышала там жужжание мух, но предполагала, что их привлекают какие-то остатки еды, слишком долго провалявшиеся в этой громадной свалке. Теперь, обернувшись, она увидела кадета Комана, сгорбившегося в углу и окружённого смазанными очертаниями крыльев.

— Это не всегда мухи, ран, — сказал он с кривой улыбкой. — Иногда это осы или мотыльки или бабочки драгоценная челюсть[32]. Они не мешают мне — сильно — поскольку никогда на меня не садятся, но они мне ничего и не сообщают.

Джейм вслед за ним отметила, что ей насекомые тоже редко надоедали. Это было удачей. Последнее, что ей нужно, это рой связанных с ней кровью комаров.

— Хммм, — сказал Сокольничий, постукивая по своему жёлтому зубу грязным ногтем. — Тебе следует поговорить с Рандироком, когда он появится в следующий раз. А потом ещё раз, поскольку он ни с кем не разговаривает подолгу.

Имя всколыхнуло память Джейм. Она резко выпрямилась. — Пропавшим Наследником Рандир?

Табуретка с треском отлетела. Кадет Рандир вскочила на ноги. — Он не «пропавший наследник,» а только предатель своего дома и беглец, на которого идёт охота!

Джейм отшатнулась, но не так далеко, как хотелось, удар пальцем почти достиг её лица, одновременно, по руке противницы, к ней заскользило что-то извивающееся и золотистое. Её табуретка сломалась. Она упала назад, скрутившись в шар, и вскочила на ноги уже в углу, рядом с кадетом Комана. На мгновение, она была окружена шипением маленьких крылышек.