Верховная Мать Змей

Он увидел распахнутое окно и мокрый подоконник. В ванной горел свет, а из крана текла горячая вода. Зеркало сильно запотело, значит, текла она уже долго. На полу растеклась большая лужа, в которой плавали расчески, зубные щетки, валялись осколки стаканчика. Димка вернулся в комнату и тут заметил на полу влажную скомканную тряпку, издававшую резкий химический запах. Трофимов осторожно поднял ее и быстро бросился прочь из комнаты.

На полной скорости он помчался к административному корпусу. К счастью, в кабинете директрисы еще горел свет. Димка в считаные секунды взлетел вверх по лестнице и ворвался в кабинет, едва не сорвав дверь с петель. Елена Федоровна, Владимир Игоревич и Лариса Аркадьевна отпаивали чаем Эвелину, которая перенесла случившееся гораздо тяжелее мальчишек. Все четверо, прервав разговор, изумленно уставились на Трофимова.

– Трофимов? – нахмурилась Елена Федоровна. – На тебе лица нет! Только не говори, что опять что-то стряслось!

– Тимофея похитили! – выдохнул Димка.

– Что?! – вскочил на ноги Владимир Игоревич.

– Я вернулся в комнату, а там все перевернуто вверх дном! Окно настежь, и вот еще. – Он бросил на стол найденную тряпку.

– Пахнет эфиром, – поморщилась Лариса Аркадьевна. – Дело плохо…

– Быстро в корпус! – скомандовала Елена Федоровна. – Проверить записи с камер слежения у ворот! И нужно позвонить его матери… Ангелина должна знать…

30 Время исполнить приговор

Алексей Бирулин терял терпение. Мальчишка никак не просыпался, видимо, доза снотворного оказалась слишком велика. Так можно и до утра прождать! Он сдернул мешок с головы парня и ударил его по щеке. Не подействовало. Тогда он ударил еще раз, гораздо сильнее, и Тимофей наконец очнулся. Тем временем Мишланов притащил из соседнего помещения прожектор и включил его. Благо светильник работал от аккумуляторов, а они еще не успели разрядиться.

Когда луч света ударил в лицо Зверева, парень зажмурился.

– Наконец-то, – недовольно буркнул Мишланов.

– Вы? – выдохнул Тимофей, приоткрыв глаза. – Что вам нужно?

– Правду, – жестко ответил Алексей Бирулин.

– Какую еще правду?

– Кто твой настоящий отец?

– Вы шутите?

– Я похож на шутника? В твоих интересах сказать мне правду. Здесь никто не услышит твоих воплей, поэтому трижды подумай, прежде чем открыть рот. Кто твой отец?

– Но я никогда его не видел! Отпустите меня! – Тимофей дернулся и едва не скатился со стола.

Мишланову пришлось навалиться ему на ноги.

– Если ты скажешь правду, я не стану причинять тебе боль, – гадко улыбнулся Бирулин. – Хотя у меня уже давно руки чешутся… Я ведь все про тебя знаю, Тимофей Зверев. За исключением тайны твоего происхождения. Ты – мошенник, воришка и настоящий дьяволенок во плоти! В полиции Санкт-Эринбурга на тебя целое досье собрано! А кубки из моего музея? Думаешь, я забыл о них? Ты и твоя подружка Серафима здорово обвели вокруг пальца этого болвана. – Он ткнул в Мишланова. – Но со мной у тебя этот номер не пройдет.

Натянув на руки синие хирургические перчатки, он вытащил из кожаного чехла длинный крюк и поднес его к лицу Тимофея.

– Чистое серебро, – объявил Бирулин. – Ты ведь в курсе, что оно делает с Первородными?

Тимофей с опаской попытался отодвинуться подальше. Бирулин прижал крючок к его шее. Послышалось тихое шипение, и парень вскрикнул от пронзительной боли.

– У всех Первородных на серебро одна и та же реакция, – удовлетворенно кивнул Бирулин. – Но есть кое-что похуже… И действует оно лишь на темных. Хочешь, испытаем средство на тебе?

– Нет! – выдохнул Тимофей. – Не надо, пожалуйста…

– К какой кровной линии ты относишься? К светлой или темной? – злобно спросил Бирулин. – Признайся сам! Иначе… С тобой может случиться нечто очень плохое.

– Я не знаю, – тихо произнес Тимофей.

– Что?

– Я не знаю! – взорвался Зверев. – Не знаю, кем был мой отец! Не знаю, к какой линии я принадлежу!

– Ложь! – крикнул Бирулин, брызгая слюной. – Ну что ж, ты сам напросился.

Он вытащил из чехла большой шприц, заполненный прозрачной жидкостью, и снял с него колпачок.

– Знаешь, что это? – Бирулин снова склонился к лицу Тимофея. – Вода, освященная в церкви. Если ты и правда темный… Это будет все равно что ввести тебе в вену серную кислоту. Хочешь попробовать?

Тимофей в ужасе уставился на шприц. Заметив его реакцию, Бирулин коротко хохотнул.

– Так кем был твой папаша, парень? С кем связалась твоя мать? Это имеет какое-то отношение к Огненному Дракону и его последователям?

Тимофей молчал, тяжело дыша, с ненавистью глядя на толстяка. Бирулин кивнул Мишланову, чтобы тот держал крепче, а затем начал вводить иглу в локтевой сгиб парня.

– Не надо! – испугался Тимофей. – Зачем вы это делаете?

– Я не плохой человек, мальчик, – успокаивающим тоном произнес Бирулин, – и не хочу причинить тебе боль. Но ты сам вынуждаешь меня к этому.

Тимофей в ужасе зажмурился. В это время в соседнем помещении что-то лязгнуло. Бирулин и Мишланов быстро переглянулись.

– Проверь, – коротко приказал директор.

Мишланов кивнул и, вытащив из-за пояса пистолет, направился к двери лаборатории. Бирулин взглянул на Тимофея.