Читаем Вернадский. Дневники 1917-1921. полностью

Был у бельг[ийского] посла Дестрэ, привезшего письмо А. В. Гольст[еин]31. Он и самый кажется смущенным переживаемыми событиями в Петрограде. В гостинице Hôtel d’Europe имеется для меня странный вид – точно во время какой-то катастрофы в городе, как на войне. Меня поразил этот вид роскоши, грязи, торопливости, необычной публики в роскошной обстановке.

Тяжелый разговор с Олей о Борисе 32. Она не понимает.

Сегодня впервые для меня выяснилась острота украинск[ого] вопроса33. Среди массы текущих задач я оказался совсем не в курсе. Одновременно Вас[иленко] и Салазк[ин] осветили. Поднят Гальперном и Коноваловым. Проповедь самостийности Гене[ральным] секретариатом. Правительство решает идти твердо.

Вечером заседание Уч[еного] ком[итета]. Разбиралась шаг за шагом прогр[амма] комитета. Вихляев указал на полное совпадение тем, разраб[отанных] Кауфм[аном] и эконом[ико]-стат[истическим] отд[елом] Минист[ерства] з[емледелия]. Конечно, недопустимо. Но как это произошло? Я не очень внимательно сообразил организацию бюро.— Эвакуация Минист[ерства] з[емледелия] начинает вносить разруху.— Поднял вопрос о библиотеке: он прошел в желат[ельной] для меня форме: библиотека У[ченого] к[омитета] есть общая библиотека М[инистерства] з[емледелия] и должен быть составлен общий карт[очный] каталог ныне же.

17.Х

Итальянское поражение производит сильное впечатление. — Меры против Украинск[ой] Рады, по-видимому, будут проведены неуклонно. — Вчера впервые слышал некоторое большое опасение большевиков.

Некоторое волнение из-за плехановских прибавок34. Мера была проведена легкомысленно, и невыдача их всюду создает затруднения и опасности забастовок. Сейчас в ак[адемии] н[аук] и здесь в М.Н.Пр. создано невероятное положение: обещали плех[ановские] приб[авки], и их можно получить только путем угроз! Этим самым организуют людей и вносят беспорядок.

Укр[аинский] вопрос против Рады поднят прокурором киев[ской] суд[ебной] пал[аты]. Стешенко потребовал по инициативе С.С. [Салазкина].

Доклад Рыкова о высш[ем] технич[еском] образ[овании] – текущие дела. — Я поднял вопрос о рыбацких школах в связи с докладом Клюге. — Необходимо выдвинуть вопрос об авиацион[ном] образовании и звании инженер-авиатор.

Был Влад. Ник. Забугин – странная фигура по внешности. Вопрос об особом институте русско-итал[ьянском] в Риме. Представит записку. Надо выяснить общий вопрос о научном общении.

Депутация из Юрьева – проф. Петухов, Рубанкин, Сент Илер, два студента (русский и эстонец), присоединился Дукельский. Очень ясно очертили положение дел. Необходимо распор[яжение] Вр[еменного] правит[ельства] (идея Салазкина) обеспечить помещение в Воронеже. Мне кажется, для медиков и естеств[енников] помещения в Воронеже могли быть утилизированы.

Любопытно здесь соглашение студентов и моральный элемент, который они выдвигают при обсуждении. В общем, тут есть здоровое.

Депутация Елининск[ого] инст[итута] с Долгановым во главе. Эвакуация – обслуживание 5-го курса зауряд-врачами.

Совещание об учил[ище] правовед[ения] (Салазкин, Васил[енко], Воронов, я). Замечания Сал[азкина] – правильны – но выход пока не найден. Отложили.

От Моск[овск ого] унив[ерситета] от Мензбира очень характерный отчет. Служительский вопрос и там обострен неправильным задержанием обещанной (напрасно) Плехановской прибавки. Послана [в] МВД и [Министерство] фин[ансов].

Послал Чернышеву совершенно невероятные данные о недостатках почты из нашего бюро печати. Особенно плохо действовала почта за сентябрь: масса газет или совсем не дошла, или с огромными пропусками.

Был Бехтерев о рефлексолог[ической] лаборатории. Неясно для меня ее значение. Надо посетить. С другой стороны, хочется помочь всякому научному начинанию, внося поправку в свой скепсис.

С Мижуевым о fellows 35 англ[ийских] унив[ерситетов] в связи c организацией народн[ого] унив[ерситета] при университетах высш[его] т[ипа] .

Был Клюге в связи с рыбацк[ими] школами и расширением дела белом[орской] станции.

Вечером разговор тяжелый с Лелей о Борисе.

Заседание комиссии по высш[ей] школе. Проведение Таврического инст[итута. Необходимо проводить, чтобы сохранить ценности, поступающие благодаря ликвидации царских владений и страха имущих классов. Но работа трудная. Ливадия, Ореанда. Пришлось идти и на Симферополь. В заседании была делегатка Ялты Аделаида Григ. Лоицкая – я ее видел в молодости в Москве: она брала у меня рекомендацию в Бельгию – к минералогу анархисту Камбону, бросившему работу. По-видимому, эмигрантка. Умная, кажется, женщина. Кто она? Как странны эти просветы прошлого – а между тем в душе для меня как будто такое впечатление, что время есть наносное и пришлое и суть индивидуальности без времени.

Понимаю М. И. Ростовцева, боящегося, чтобы наша работа по высшей шк[оле] и учеб[ным] учр[еждениям] не была грюндерством 37 – не думаю.

Вечером газеты и старинные, начала XIX в., химические журналы (Blätter Шерфе). Любопытны там данные для ненаписанной истории химии.

18.Х

Весь день работал через силу. Не здоровится.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное