Читаем Вернадский. Дневники 1917-1921. полностью

Кончился съезд. В общем, я думаю, он будет иметь большое значение, т. к. создал организацию на Украйне. Несмотря на большую агитацию против, и Василенко, и Ржепецкий прошли. Василенко рассказывал, что в Сов[ете] Мин[истров| Ржепецкий был против принудительного выкупа земли помещиков. Мне кажется, что съезд этот, несомненно, скажется в дальнейшем развитии Украины. До сих пор не понимают, что произошло отделение. Прошло положение о русском языке также как государственном – я думаю, это отвечает реальному соотношению сил культурных. Настроение русских культурных кругов очень заставляет задумываться, тем более, что насильственная украинизация вызвала особое чувство к русскому языку, которое еще подымется, когда [о]сознают, что отделение от России есть совершившийся факт.

При бедности ученых и \нет текста\.

12.V.[1]918, Киев

Все больше вдумываюсь в создание большого центра в Киеве, воспользовавшись благоприятной политич[еской] конъюнктурой.

Даже если не удастся провести – надо проводить. Обычно из всего этого всегда что-нибудь выходило, и никогда нельзя знать результата. Не надо знать результат, а надо знать то, что хочешь получить. Написать записку об Укр[аинской] Акад[емии] н[аук]: 1. Национ[альная] библиотека при Академии. Государство должно дать несколько миллионов на приобретение книг. 2. Научно-исследовательские институты: Геолог[ический] к[омитет], Географ[ическая] карта, земледельч[еская] и почвен[ная] [карты]. Необходимо немедленно выработать план. Отдел ист[ории] иск[усств] Украинский и славянский. Изучение Востока в связи с Крымом. Опытные учр[еждения] в связи с богатствами Юга. Из людей: Науменко, М. Грушевский, Багалей, Онпоков, Высоцкий, Лучицкий, Тутковский. Необходима поездка в Xарьков, Одессу, Екатеринослав. Связь с Крымом 108.

Сегодня познакомился с Г.Н. Высоцким, товар[ищем] Василенко. Работал при М[инистерстве] з[емледелия]. Это один из оригинальных, талантливых русских натуралистов. С ним о его работе о Скотосбое Для Комиссии произв[одительных] сил Ак[адемии] н[аук] 109. Он было прекратил работу – но теперь будет кончать.

Вчера собирался к Б. А. Кистяковскому, как он зашел к Василенко. С места напал на меня из-за Струве.

13.V.[1]918, Ереськи

Стоим на станции Ереськи 110. Опять теплушки и затем заставляют ждать на станции без всякой нужды...

Вчера неожиданно в ресторане встретил В. В. Хижнякова. Он приехал несколько дней назад из Москвы и вчера же возвращается и Москву. Он расспрашивал меня про дела на Украине. В[асилий] В[асильевич] совсем изменился и очень тяжело чувствует ужас происходящего. Мне кажется, ему многое было внове из того, что он услышал от меня. Через него послал письмо Любощ[инскому] с просьбой известить Георгия Вернадского, С. Ф. [Ольденбургу] и К. Д. [Ревуцкой]. Пав. Ив. [Новгородцев] в частных беседах выступает как монархист. Ясно, что становится вопрос об избирательном праве. Сейчас главари большевиков чувствуют невозможность современного управления и стараются опереться на интеллигенцию. Начинается возрождение армии. Много идет офицеров.

Вводится дисциплина. Положение в смысле питания ужасное; особенно в Петрограде. В Москве живут мешочниками; пуд муки – 150 руб. Впечатление такое, что нет силы сломить власть большевиков. Думаю, что большевики сами откажутся от власти, т. к. они не могут справиться с властью. Одно время они подымали вопрос о восстановлении монархии, вели разговорыс великими князьями, но эти переговоры прервались. В деревне начинается отрезвление.

Среди рабочих ввиду закрытия фабрик особенно, т. к. они отпущены, получив плату за три месяца, и потом перед ними стоит вопрос о голоде. Дм. Ив. [Шаховской] ставит вопрос о союзе освобождения (возрождения России) 111. Хижн[яков] был сперва против, но теперь он думает, что это надо, он поддерживал. По поводу решения к.-д. вступить в организацию власти – он считает шаг правильным.

1.VI.[1]918.

Дорога Полтава – Киев

После приезда из Киева не записывал – а между тем за это время много произошло нового. Жизнь все дальше идет, и как-то смутнее становится на душе за будущее. Совершилось ужасное. Единственный выход – рост русской культуры – в этом главная связь между оторванными частями государства. Поражаешься малым сознанием происшедшего среди русского общества.

Вчера укладывался. Не хотелось внимательно разбираться с бумагами, письмами. Все это еще не законченное, и остатки того, что было, приноровлено к другим условиям.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное