Читаем Вернадский. Дневники 1917-1921. полностью

Удивительно, что никто здесь не знает и не может мне дать сведения о Львовск[ом] наук[овом] тов[аристве]129. Только через Дорошенко (м[инистр] и[ностранных] д[ел])130, недавно бывшего во Львове, Модзалевскому удалось получить кое-какие известия.

Заходил ко мне В. Модзалевский – по делам Комиссии и Никол. Федот. Беляшевский по делам музеев. С ним долгий разговор: мне кажется, он уразумел выгоды для музеев связи с Академией. Я думаю, через них надо действовать на П. Я. Дорошенко.

Евген. Юлиан. Перфецкий, который был у меня вчера и произвел самое приятное впечатление, заходил. С ним разговор об Угорск[ой] Руси 131. Он говорит, что его никто не интересует – а я как-то с молодости чувствую и понимаю ее значение и часто думаю о тяжелой судьбе этого форпоста русского племени. Его будущее изменится, если украинское движение разовьется и не порвет с Россией.

Заходил Илья Исаак. Гинзбург, оказия в Петроград. С ним разговор о необходимости оставаться в Украине местным людям с русской ориентацией. Он утвержден геологом Геол[огического] ком[итета]. Он рассказывал интересный разговор в Геол[огическом] ком[тете] в Петрогр[аде] в связи с предполагавшимся тогда киевским, связанным с Петрогр[адским]. Герасимов и др. были резко против. Один Борисяк поддерживал. Вебер доказывал, что Геологический] к[омитет] много сделал для геологии Украины. Любопытно, что создание Киевск[ого] геол[огического] ком[итета] очень сильно подвинет дело геологического исследования Украины и предоставляет правильное решение вопроса геолог[ического] изучения, связанное с децентрализацией. Эта мысль была и в Комитете (я, Высоцкий, Ячевский).

У Вас[иленко] свидание с Конст. Алекс. Михайловым. Он привез известия от Петрунк[евича] и о Крыме. Для Крыма – немецкая оккупация или воссоединение с Украиной на правах автономии. Последнее предпочтительно. Было совещание в Гаспре у И. И. [Петрункевича], когда Се[и]дамет предложил Крыму С. С. войти в кабинет. Раньше он произнес германофильскую речь, превознося Вильгельма. По-видимому, и И. И., и Набок[ов] стоят на нашей точке зрения. Набоков указывает на то, что сейчас нельзя реально ставить вопрос о германск[ой] или союзнич[еской] ориентации.

Любопытен рассказ Мих[айлова] об отказе членов царской фамилии входить и какие бы то ни было сношения с немцами.

Вас[иленко] передает о том, что идет разговор о перенесении Константинопольского института132 в Киев. Не лучше ли оставить в Конст[антинополе], но связать с Укр[аиной].

Заседание Президиума у Григор[овича]-Барск[ого]133. Письмо Барского в Москву о положении дел. Демид[ов] сообщил о совещании здешних правых. Они через Армслебена, немецк[ого] полковника, ведущего здесь политику Вильгельма, представили тому записку о восстановлении единой и нераздельной России с царем. Легитимисты – желают абсолютной монархии.

Идея завоевания Москвы монархистами через организацию армии при посредстве немцев на севере Черниг[овской] губ. Рассчитывают и на гетмана с формулой – волим под царя Московского. Им ответили принципиальным согласием, но просили указать те силы, на поддержку которых они могли бы рассчитывать. Повели переговоры и с некоторыми кадетами – Ефимовым, И. И. Демид[овым]. Ефим[ов] там все время принимал участие. Вместе с кад[етами] они обратились к Шульгину. Важен факт попытки соглашения крайних правых с немцами. —- Но результат не ясен.

Странное впечатление из газет. К.-д. войдут в кабинеты на Дону и Крыме?

Письма Инночке [Вернадской], А. Е. [Ферсману], Е. Д. [Ревуцкой], Сергею [Ольденбургу].

Почти ничего не успел сделать. Грушевский «Ист[ория] Укр[аины]-Р[уси]», VI, и Лайэлль «Осн[овные начала] геол[огии]», II 134.

7.VI.[1]918

Вчера Григорович-Барский и Чолганский очень решительно настаивали, что М. Груш[евский] получал в течение украинской компании деньги со стороны. Огромные съезды, агитация, оплата членов Рады, оплата участников солдатских съездов (до 1000 человек, один в течение месяца), развитие прессы и т. п .— очевидно, требовала средств, а между тем \нет текста\

8.VI. Утро

Рано утром ко мне зашел Г. Ю. Жуковский. Он заведывал постройкой завода оптич[еского] стекла и керамического в Изюме. Изюм был выбран, т. к. близко уголь, хорошие глины и т. д. Там <дно> для завода – завод М. Ф.135 Дело шло; истрачено более 2 000 000 р. Должна была быть большая научно-техническая лаборатория по стеклу и керамике. Большевики давали все нужные средства, даже, м[ожет] б[ыть], более широко, чем прежнее правительство – но жизнь была невозможная от местных большевиков.

Шесть дней он с женой и детьми спасался в лесах, т. к. Избивали офицеров и буржуев между отходом красногвардейцев и приходом немцев.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное