Верни мои сны

Тише, друг мой, пожалуйста, тише…
Белая заводь снега плывет с твоих век.
Ты – человек, который стремительней дышит,
чем завещал наш неоном окрашенный век.

Знаешь, когда бы меня в небеса воззвали,

лишь об усталых смогла бы Его просить!
Друг мой чудесный, сегодня нужны скрижали,
чтобы старинное, вечное изучить.

Знаю: не веришь, что гордо и перед Богом

все бы простила тебе и ушедшим всем.
Просто друзей на земле так безумно много,
а остановишься, взглянешь – и нет совсем.

Друг мой единственный, что мне сказать, что сделать,

чтоб одиноким, чтоб лживым, как все, не стал.
Белую робу, как саван, с утра надела,
чтоб ты себя – в непутевой – во мне узнал.

Знаю: напрасно… Все в жизни решают сроки.

Сердце заместо боли сковала медь.
Время – дыра, провал… И бессильны строки,
если душа устала дышать и петь.

Выпита чаша… В ней много родных и юных…

Ты – из последних… Тем паче теперь грущу.
Сказка проходит – но дай мне ее придумать.
Время проходит – я этого не хочу!

Готический роман

2. Случайный звонок

Был обычный офисный понедельник. 17 января 2008 года. По Москве неслись обмороженные прохожие и машины. Повсюду вставали троллейбусы и трамваи. Все только и обсуждали, откуда взялись такие несусветные холода.

От великой тоски, наплевав на всю выпавшую на этот день малозначительную работу, с доброй подружкой по офису я отправилась в магазин, который как раз находился этажом ниже. В нем отыскала себе ярко-желтое платье в ажурную сетку, подруга – красное, с маленьким наглым вырезом в форме сердечка. Оставаться на работе после этого было уже невозможно, и в третьем часу дня я поспешила домой.

Прямо перед лифтом меня остановил мерзкий и гнусавый звонок моего телефона. «Мерзкий», потому что в такой час и в такую дату звонят только самые занудные и самые неуместные люди.

На экране высветился неизвестный мне номер. Не здороваясь, незнакомый женский голос сказал, что случилась беда, что наш общий близкий человек умер.

Умер?!. Когда же я выведала у нее, наконец, о ком идет речь, то даже успокоилась. В первую минуту мне подумалось, что беда случилась с моим отцом, сыном или мужем… А оказалось: с человеком, с которым меня год как не связывало уже ничего.

Только желтый цвет купленного мною платья уже не радовал: и напоминал не солнце и песок желанного лета, а стены больницы, в которой мне в детстве месяцами приходилось лежать.

Очень насторожила меня просьба этой женщины, так, невзначай, перевернувшей весь день, а потом, как оказалось, и целые годы моей жизни. Она просила меня позвонить его папе и очень настаивала на этом. А я все не понимала, зачем же звонить, когда прошел уже год, как мы с его сыном расстались.

Когда и расстались-то мы не сказать чтоб друзьями.

Настанет день, опять начнем сначала
беззубую картину бытия,
а ты все хочешь, чтобы я молчала
или твердила только, что твоя.

Или еще пленительней: «Навеки!..

Не размыкая ни сердец, ни рук».
Беда лишь в том, что страсти в человеке
родятся сами и уходят вдруг.

И оттого не станем лгать напрасно.

Есть жизнь одна, а в ней есть жизней – сто.
У нас мгновенье есть… Оно прекрасно…
А что за ним?.. Не ведает никто.

Да… Я не умела любить.

Даже когда в последние месяцы звонила Сергею – звонила лишь потому, что мне что-то было от него нужно.

Последний раз, кажется, в три или в четыре часа ночи. В тот миг трещал по швам один из моих новоначатых, но пока не устаканившихся романов.

Хотелось побольнее ударить того, другого, который даже не понимал, не хотел понять, как глубоко, как сильно нужно меня любить.

Невольно привлекала грешная мысль: «Из постели одного тут же в постель другого».