Верните белых лебедей

Рина Ароновна сняла очки:

— Час от часу… Откуда ребёнок? Я слышала, что вы уходили и приходили. А, у нас гости!

— Нет, дорогая, это мой сын и жена. Привыкайте к мысли, но прошу: ни слова о Варе, хотя и вы знаете немного. Договорились? Итак, мы спускаемся.

Женщины обнялись, Рина Ароновна подняла Петьку на руки:

— Какой здоровяк! Простите, Настенька, но конституцией и личиком будет вылитый папа.

— Я рада, что вы это заметили, — улыбнулась мать.

Родион возмутился:

— Настя, я ещё вчера об этом сказал, однако ты меня не похвалила.

— Родя, тогда нам не до этого было, правда?

Позавтракали все вместе, Родион повёл жену и сына знакомиться с домом. В подвале Петька заинтересовался тренажёрами, потом бильярдом, на первом этаже стали выбирать комнаты. Настя хотела для себя рядом с кабинетом мужа.

— Ты не будешь против, милый?

— Буду, — он не мог сказать, что это комната Варюши, но причину нашёл: — Настя, я часто работаю вечерами, говорю по телефону, ругаюсь. Это я буду тебе мешать. Давай выберем через одну, а рядом комната сына.

Настенька загрустила:

— У тебя есть от меня секреты? Родик, скажи всё сразу, чтобы мне не из третьих уст узнавать. Мы расстались, ты жил в однушке, ничего не имел, потом говорил о больших перспективах, а кто ты сегодня? Я могу это знать?

Родион кивнул:

— Ты всё узнаешь. По малолетке мне дали срок, ни за что, как говорят на зоне. Потом перевели в настоящую тюрьму. Вот тут я познакомился с вором в законе, его звали Доктор. Когда я делал ремонт в однушке, я зарывал в бетон перекрытий сотни тысяч долларов. Он передал мне их на сохранение, но — так сложилось, Доктор вернулся из тюрьмы больным и вскоре умер. Деньги завещал мне. Я активно участвовал в приватизации, где законно, где не особенно, но с результатом. Сегодня владею мощной строительной компанией и ещё двумя производствами, по металлу и пластмассам. Сейчас создаём колхоз на моей родине, я вас туда непременно свожу. Если тебе интересно, то губернатор назначил меня своим советником по предпринимательству. Я честный капиталист, плачу налоги.

— Родя, ты убивал? — со страхом спросила Настя.

— Настя, хотя это сейчас не имеет никакого значения, мои руки чисты, на них нет крови. И закроем эту тему.

Настя обняла его и гладила по седеющей голове:

— Тебе много пришлось пережить. Ты привык к одиночеству, к абсолютной самостоятельности, а тут мы. Мы не станем лишними?

— Не думай об этом. Тебе надо учиться, время идёт, сейчас есть все возможности.

Настя засмеялась:

— А я учусь, представь себе, на третьем курсе пединститута. Родители заставили, когда родила, поехала, сдала экзамены. Я ведь дурой у тебя никогда не была.

— Да уж! — согласился Родион. — Настя, у меня два года работала молодая девушка из деревни, взял её из кафе. Всё было нормально, но некоторое временя назад она отравилась. Милиция занималась этим делом, криминала не нашла, мои ребята похоронили её на родине. Тебе об этом расскажут. Вчера мы женили моего лучшего друга, одного из лучших. Именно после их свадьбы у меня созрело решение поехать и забрать вас. Теперь о нашей свадьбе. Я хочу, чтобы она была настоящей, с фатой, регистрацией и венчанием. А потом мы на недельку махнем к морю. Ты согласна?

Настёна смотрела на него с испугом:

— Родя, я чего-то боюсь. У тебя такая тёмная жизнь, вдруг это вернётся?

— Что, Настя? Что может вернуться? Все производства работают, всё по-честному, рабочий класс доволен, это я сам вижу. Власть признаёт, помогает. Ты о чём?

Настя кивнула:

— Ладно, Родик, забудь. Что-то мне вдруг стало не по себе. Рина Ароновна уйдёт?

— Зачем? На ней весь дом, ты можешь заниматься своими делами, появятся подруги, к сессии надо готовиться, Петьку в садик оформлять. Пойдёшь учиться на водителя, купим тебе маленькую машинку, чтобы с сыном в садик и в школу ездить. Так, я не услышал по свадьбе. Ты против?

— Родя, я против фаты, этого нельзя делать. У меня сыну третий год. И я в фате. Нельзя.

— Настя, это твоё толкование. Сегодня все свадьбы так проводят, ты думаешь, все невесты девушки?

Она покраснела:

— Мне на них плевать, а я прикидываться не умею. Это же наша свадьба, мы станем законными мужем и женой, кому какое дело, в фате я или в фартуке? Лишь бы ты меня любил.

Родион засмеялся и согласился.

Сырая, дождливая осень не мешала Горлову вести работы. «Беларус» с вилами укладывал тюки соломы и сена, привезённые из соседних хозяйств. Тракторы допахивали зябь. Строители заканчивали заливку фундаментов под модульные домики. Он несколько раз за день заходил в помещение, где стояли нетели, хозяйским взглядом проверял кормушки, нажимал на клапаны автопоилок, пробовал на вкус воду. Женщины умолкали и отходили в сторонку, слишком суровым казался председатель, только Катерина словно ждала его появления, сразу возникали вопросы:

— Владимир Гаврилович, точно, что к весне приплод получим? — на полном серьёзе спрашивала она.

— Получим. Все стельные, врач смотрел, вы же знаете, — отвечал немногословный Горлов.

Катерина не сдавалась:

— Владимир Гаврилович, вон с того края одна такая тоскливая, не ест и не пьёт.