Верните белых лебедей

— Мне стыдно брать деньги, ведь я не могу расплатиться с вами.

— Вот закончишь учёбу, станешь большим доктором, будешь меня лечить.

— Я буду молиться, чтобы вы никогда не болели.

— До свиданья, сестра!

Гузель заплакала и едва выговорила:

— До свидания, брат!

Вечером в постели Настёна прижалась и шепнула:

— Родя, скажи, у тебя есть женщина в городе?

— С чего ты взяла? — спокойно спросил муж.

— Вчера от тебя какими-то странными духами пахло, — сказала несмело.

Родя улыбнулся:

— Есть женщина, это дочь моего друга чайханщика, она лечит меня массажем с настоями из трав, потому и запах устойчивый, даже после душа сохраняется. Спи. Других женщин у меня нет.

Незнакомые чувства испытал Бывакин, впервые войдя в свои хлеба. Он давно не видел вызревающего массива и не мог определить, хороший урожай или не очень. Да, по дороге встречались и более привлекательные, чистые, рослые, с заметным колосом. Прошёл краем, боясь входить в глубь хлебов. Улыбнулся: вспомнился Вася Косопятенький, колхозный объездчик, который нещадно гонял ребятишек, если увидел, что они прошли к соседнему колку за ягодой или по грибы прямо через поле. Тут уж не жди, бежали в разные стороны, всё равно кого-то Вася догонял и нежненько пару раз проходился кнутом по спине… Сорвал несколько колосьев, размял, попробовал на зуб, он видел, так делают все. Зерно было мягким и клейким. Прав Владимир Гаврилович, если погода постоит, пару недель надо, чтобы зерно силу взяло.

Три комбайна Ростовского завода пригнали мужики прямо с железнодорожных платформ. Двое суток лежали под ними и ходили вокруг них в железнодорожном тупике, какой-то начальник интересовался, любовался, качал головой, но не гнал. Всё подтянули, проверили, завели моторы, полчаса поработали вхолостую, потом колонной двинулись в сторону родного дома. Жатки и копнители в первый же день увезли на автомашинах.

Сегодня Родион заходил на зерновой склад. Небольшой сортировальносушильный комплекс Горлов унюхал в соседней области, хозяйство разорилось, продавали всё. Он позвонил:

— Надо брать, вещь просто необходимая. И семена подработать дядю не просить, и зерно подсушить, если вдруг непогода.

— Цена? — спросил шеф.

Директор назвал.

— Не уступят? — поинтересовался генеральный.

— Родион Петрович, им отступать некуда, вот-вот назначат конкурсного управляющего, тот, конечно, всё разгонит за бесценок, а мужики под суд, под вечную задолженность перед государством. Как будто специально придумали этих арбитражных наймитов, чтобы экономику гробить. Смотрите, вам решать.

Родион согласился и сразу попросил, чтобы демонтаж вели и наши мужики, а то потом будут бегать, куда эту хреновину, куда ту. Привезли, собрали, опробовали. Горлов очень доволен, с таким тылом можно выходить на уборку.

Хлеб. Огромными волнами, похожими на колебания океана, колышется пшеница. Так было всегда, и дед его, наверное, при единоличной жизни вот так же выходил к полю и ждал, что оно ему даст. И он сейчас, неожиданный хлебороб, случайный крестьянин, полон этих страстей: что даст, что будет? А потом интересная мысль проскользнула: надо Петьку сюда привезти, что он скажет, какие слова у него будут в душе, не на языке даже, при виде этого поля. Ведь и дед по маме тоже крестьянин. А если Петьке по душе придётся (Родион расходился в чувствах и планах) — продам механический заводик, возьму ещё один колхоз, чтобы была настоящая агрофирма. Тогда и скот можно разводить дополнительно, и люди потребуются надёжные.

Чьи-то негромкие голоса прервали его фантазии, он обернулся: по ту сторону машины стояла кучка парней и девчат. Родион провёл рукой по лицу, словно стирая мысли и чувства, подошёл ближе. Ребята недружно поздоровались.

— Родион Петрович! — видно, самая бойкая начала разговор. — Вот сейчас у нас колхоз небольшой, но он же будет расти, правильно?

— Продолжай.

Она улыбнулась:

— А если будет расти, значит, потребуются не только рабочие, но и специалисты. Родион тоже улыбнулся:

— Мыслишь верно. Дальше.

Видя его расположение, девушка осмелела:

— Мы нынче идём в выпускной класс. Весной получим аттестаты. В разные вузы собираемся поступать, кто в педагогический, кто в сельхоз, кто в медицинский. Ведь со временем вам даже программисты-компьютерщики потребуются, правда?

Родион согласился и спросил:

— Твои предложения?

Оказывается, предложения уже обсуждены:

— Заключим с колхозом договор и после окончания вернёмся в село работать.

— Колхоз будет платить вам стипендию? — поинтересовался генеральный директор.

Девушка кивнула:

— Хотелось бы…

Родион Петрович помолчал, посмотрел на ребят: молодые, всё впереди, а вот видишь, решили с родной деревней связать жизнь. Но это надо хорошенько обмозговать:

— Согласен предварительно. Только, ребята, у меня такое воспитание, я даже после устной договоренности требую исполнения обязательств, а подписанный договор — это судьба. Но об этом позже. Думайте, решайте, а я со своими посоветуюсь. Да, а вы все местные?

— Все. Вот это и есть будущий выпускной класс.

Это его разочаровало:

— Негусто.

Боевая девушка и тут не растерялась: