Верность

Выпуски новостей день ото дня становились все мрачнее и страшнее. На Англию пока не упало ни одной бомбы, однако внутри страны росло напряжение, игнорировать которое было невозможно. Казалось, все только и ждали, когда случится неминуемое и Лондон займет место в списке уничтоженных городов. Возможно, кто-то успеет заснять разрушенные дома и изуродованные тела, и это покажут в очередном выпуске новостей.

Доверие не исчезло совсем, но круг его применения значительно сузился. Люди начали объединяться в небольшие группы, внутри которых полностью доверяли друг другу. Они тайно встречались, обсуждали, куда переберутся, если над Лондоном нависнет угроза, создавали запасы всего необходимого. О таких группах шептались на лондонских улицах, но не говорили вслух, поскольку большинство людей не доверяли собственной тени. Насмотревшись и наслушавшись жутких историй об уничтожении других стран и городов, мы с мужем в какой-то момент потеряли надежду на возвращение жизни в прежнюю колею. Глупо было надеяться на чудо, когда значительная часть мира лежала в развалинах.

Тогда-то мы и создали свою группу.

Поначалу наши встречи проходили раз в несколько месяцев. Мы собирались у кого-то дома и обсуждали возможные действия, в случае если Лондон подвергнется атаке. Постепенно начали создавать запасы предметов первой необходимости, готовясь к худшему варианту развития событий. Новичков принимали редко, и только если за них ручался кто-то из наших. Однако все планы были известны лишь ядру группы. Хотя мы знали о существовании других групп, вопрос о возможном объединении усилий никогда не поднимался. Согражданам мы больше не доверяли. С нами вполне могли обойтись по варварским законам, воцарившимся в мире. Отчаяние двигало мир к саморазрушению. То же отчаяние проникало и в сознание людей, сея смуту и толкая на низменные поступки.

И потому мы были осторожны. Предельно осторожны.

В тот момент общество продолжало функционировать хотя бы внешне. Люди по-прежнему ходили на работу, а дети – в школу. Работал общественный транспорт, если вы могли выбросить безумные деньги за поездку на автобусе или в метро. Фасад привычного течения жизни еще сохранялся. Днем люди по-прежнему чем-то занимались, а по ночам встречались с членами своих групп, обсуждая неопределенное будущее и учитывая только свои интересы.

Но где-то пару месяцев назад этот фасад рухнул. Не стало ни работ, ни школ, ни транспорта, а также всего остального. Правительство не выпустило никакого официального заявления и даже не предупредило нас. В новостях туманно объявили, что это делается «в интересах безопасности». Людям не оставалось ничего иного, как сидеть взаперти и предаваться томительной праздности, пока мир продолжал рушиться. Исчезли газеты, однако телевидение продолжало работать, принося в каждый дом новые порции жутких новостей. Поток кошмаров не прекращался, и с каждым днем они становились все реальнее.

Теперь люди покидали дома только по необходимости: чтобы встретиться со своими группами или попытаться раздобыть еду и воду. После нескольких лет чудовищной инфляции деньги окончательно обесценились. Отношение к ним стало наплевательским, так как наличие денег уже ничего не гарантировало. Их заменил натуральный расчет водой и пищей, поскольку того и другого становилось все меньше.

Таким было нынешнее положение вещей. Мы почти безвылазно сидели дома. Иногда мы выводили Хейдена в сад и давали ему покататься на пластмассовом трехколесном велосипеде. Но я хотела сыну другой жизни. Мне хотелось, чтобы он ходил в зоопарк, занимался спортом, а жарким летним днем мог полакомиться мороженым. К счастью, он успел отведать этих радостей жизни, до того как несколько месяцев назад все резко изменилось. Однако исчезновение любимых развлечений не повергло его в уныние. Хейден не утратил способности радоваться. При своих блестящих талантах он был малолетним ребенком и не понимал происходящего в мире.

Среди моих многочисленных страхов существовал главный. Превыше всего я боялась, что с Хейденом может случиться беда. Этот страх лишал меня сна. Я ворочалась до рассвета. Потом всходило солнце, и тогда я брала спящего сына из кроватки и укладывала рядом с собой. Это приносило недолгое облегчение. Хейден лежал рядом, и я знала, что хотя бы сейчас он в безопасности.

Я шумно вдохнула и поморгала, вспомнив, что нахожусь в гостиной. Встретила взгляд зеленых глаз мужа. Он по-прежнему стоял рядом и, наверное, заметил, как меня унесло по темной тропе страха. Эмоции раздирали меня и сейчас. Я была взбудоражена и полна решимости, сжималась от страха и уповала на силу воли. После выпуска новостей я не могла сидеть сложа руки. Нужно было что-то делать.

– Ты когда в последний раз виделся с нашими? – сильным, уверенным голосом спросила я.

Муж удивленно заморгал, но быстро оправился.

– Не далее как сегодня утром. Я говорил с Докком и Барроу.

– И что вы решили?