Верность

– Рад слышать. Не хочу, чтобы ты думала, будто я к тебе охладел. Я полюбил тебя задолго до того, как это понял…

Я не пытался вспомнить день и час, но знал, что говорю правду.

– Наверное, и у меня было так же, – призналась Грейс.

Мы оба говорили совсем тихо, словно боялись громкими голосами разрушить волшебство момента.

– Так, значит, мир? Прошу тебя, скажи, что мы помирились.

Грейс ответила не сразу. Она внимательно смотрела на меня. Я снова чувствовал, как стремительно несутся ее мысли, а сам с тревогой ждал ее ответа. От волнения сводило живот.

– Хейден, мы не просто помирились. То, что ты сделал… по сути, подарил мне… Такой потрясающей заботы я еще не видела ни от кого.

Я с неимоверным облегчением вздохнул. Весь воздух, что томился в легких, вырвался наружу, отчего грудь сразу опустилась. Не удержавшись, я крепко поцеловал Грейс.

– Ты серьезно? – спросил я, удивленный последней фразой.

– Хейден, благодаря тебе я смогла проститься с отцом. Это такой прекрасный подарок, особенно в наши дни.

Я провел пальцами по ее щеке. Грейс обняла меня за шею. Мы замерли. Ком в горле мешал мне говорить.

– Я рад, что ты не опоздала и сумела провести с отцом хотя бы несколько дней. Ради этого все и затевалось.

– Знаю, – ответила Грейс, теребя мне кожу на шее. – Знаю.

– Все, о чем я тут говорил… Грейс, для тебя я готов сделать что угодно.

Легкая улыбка смягчила ее напряженное лицо.

– И я готова для тебя сделать что угодно.

Пространство между нами исчезло. Мне не терпелось снова ее поцеловать.

– Хейден, спасибо тебе за все, что ты для меня сделал, – сказала Грейс, прервав наш недолгий поцелуй.

– Не надо меня благодарить, – смутился я.

– Но я все равно благодарю, – улыбнулась Грейс. – Так что прими мою благодарность.

Когда она улыбалась, ее губы становились особенно прекрасными.

– Хорошо, Грейс. Принимаю.

– Твое сердце все еще остается разбитым? – осторожно спросила она.

Думаю, она хорошо слышала, как оно шумно колотится в моей груди, теплое и вполне живое.

– Пока ты со мной, мое сердце не может быть разбитым.

Такое признание слегка ошеломило Грейс, но опять-таки я говорил правду. Она была всем, что требовалось мне для жизни и счастья. Моей движущей силой. Грейс и не подозревала, что целиком повелевает моим сердцем.

– Я всегда буду с тобой, – тихо сказала она.

От ее нежного взгляда все во мне ожило.

– Тогда мое сердце никогда не разобьется.

Глава 22. Жизненная необходимость

Грейс

Мы с Хейденом ходили по лагерю. Меня не покидало чувство, что это когда-то уже было. Вспоминались первые дни здесь: как и тогда, Хейден занимался повседневными делами, всюду таская меня за собой. Как все изменилось с тех пор, просто уму непостижимо. Давно уже не враги, мы стали единой силой, спаянные истинной любовью. И наша любовь с каждым днем только крепла. Изменилась и обстановка. Тогда мы проверяли запасы, необходимые для обычной жизни. Сейчас наши проверки касались оружия и всего, что требуется для обороны. Повседневные заботы отошли на задний план. Мы готовились к войне.

– Теперь в штурм-центр? – обернувшись ко мне, спросил Хейден.

– Да. Это последняя остановка?

– Скорее всего, – рассеянно пробормотал Хейден.

Хейден держал в памяти постоянно пополняемый список всего, чем нужно успеть запастись до неминуемого нападения Грейстоуна. Мы уже побывали в больнице у Докка, заглянули на кухню к Мейзи и в гараж, которым заведовал Дакс.

– Нам требуется целая куча всего, – сообщил Хейден, когда мы подошли к штурм-центру.

Он начал хмуриться после второй остановки, и чем дальше, тем делался угрюмее. У меня было подозрение, которое я упорно гнала, отчаянно надеясь, что оно не оправдается. Дверь негромко скрипнула, и Хейден вошел. Его появление ошеломило мужчину средних лет, несшего дежурство в штурм-центре.

– Приветствую, – торопливо произнес тот, выпрямляясь на стуле.

Казалось, он побаивается Хейдена. Я сочла это странным, но потом вспомнила, как поначалу сама боялась Хейдена. Сейчас он вызывал у меня совсем иные чувства.

– Здравствуй, Фрэнк. Будь добр, выйди на минутку.

– Конечно, конечно.

Фрэнк вскочил со стула и поспешно вышел, закрыв дверь. Мы с Хейденом остались одни. Хмурясь и вздыхая, он подошел к одному из шкафов с боеприпасами, открыл дверцу и принялся проверять содержимое. Его плечи даже ссутулились от досады. Наши запасы патронов и близко недотягивали до положенной нормы. Для предвоенного времени это никуда не годилось.

– Хочешь, начну составлять список? – предложила я.

– Не помешает.

Хейден рылся в шкафу и не заметил моего кивка. Я прошла к столу в центре комнаты, взяла ручку и листок бумаги. Прежде чем составлять список боеприпасов, я записала то, в чем еще нуждался лагерь.

«Еда. Антибиотики. Бинты. Болеутоляющее. Топливо. Провода. Батарейки».

Список и меня заставил нахмуриться. Он был длинным. Там значились вещи, которые и раньше-то было добыть непросто, а сейчас и подавно. Все источники, уцелевшие в развалинах города, быстро истощались.

– Добавь туда боеприпасы! – крикнул Хейден, переходя ко второму шкафу.

– Какие именно?

– Все.