Верность виконтессы. На службе Ее Величества

Многое бы я отдал, чтобы назвать эту прелестную девчушку своей дочерью.

…День Святого Бенедикта[144].

Сабина медленно идет на поправку».

Эта девочка не дочь Алексея! Габриэля бросило в жар, из глотки вырвалось протяжное рычание. Он вскочил и забегал по комнате, сбивая все на своем пути. Да как же он посмел заподозрить жену в измене? Все вокруг: Родриго, Леон, Андрэ - ни на миг не усомнились в порядочности своей госпожи, а он - супруг, любящий и любимый! - с ходу поверил басням старой интриганки. Ах, Хайфа, Хайфа! Хорошо же ты мне отомстила!

Боже праведный, он даже не спросил имя дочери! Не узнал, как его отважная жена с младенцем на руках проделала столь опасный путь через зимнее море! От стыда виконту захотелось выпрыгнуть в открытое окно.

Габриэль остановился возле небольшого мраморного столика и, налив полный бокал вина, залпом осушил его.

Алексей не может быть любовником Сабины - это же очевидно! Любовника не тащат в дом мужа, а скрывают либо бегут с ним куда-нибудь подальше. Хотя Алексей наверняка влюблен в Сабину, как и Робер, и Леон, и многие другие. Но, уж простите, он знал, на что шел, когда брал в жены красавицу. А если быть честным до конца, то его самолюбие как раз и тешило осознание, что Сабина нравится многим, а принадлежит ему одному.

Осел, себялюбивый осел! Упивался своей ревностью, не желая сопоставить очевидные факты! Теперь надо идти вымаливать прощение.

Габриэль приоткрыл двери и услышал плач. Сабина! Его сердце разрывалось на куски. Виконт стремительно пересек Общий зал, рванул дверь и с порога выдохнул:

- Как зовут НАШУ дочь?

Сабина от испуга резко вскочила и, вытирая слезы, прошептала:

- Элиан.

Понадобилось несколько биений сердца, чтобы до Габриэля дошло, что Сабина назвала дочь в честь его матери.

Его матери!

Служанки зашевелились, но, заметив вошедшего сеньора, старательно притворились спящими.

Габриэль медленно приблизился к жене и поднял дрожащую руку, чтобы погладить ее по волосам, но не решился. Его ладонь так и зависла в воздухе: он побоялся оскорбить жену своим прикосновением.

- Ты сможешь когда-нибудь простить меня?

Встретившись с его беспомощным умоляющим взглядом, Сабина молча с жадностью рассматривала мужа. Как же он постарел за этот год: виски обильно посеребрила седина, морщинки безжалостно искромсали кожу возле глаз, меж бровей залегла глубокая борозда. Но все равно Габриэль оставался для нее самым молодым, самым красивым, самым желанным. Губы Сабины задрожали. Она то и дело сглатывала, понимая, что не может произнести ни слова, иначе вновь разрыдается. И просто ласкала взглядом каждую черточку его лица.

Габриэль все же дотронулся до ее волос, щек, шеи - очень нежно, будто прикасался к хрупкому кубку из дорогого ромейского стекла.[145]

- Что мне сделать, чтобы заслужить твое прощение? - прошептал он.

В кроватке захныкал ребенок. По щекам Сабины бежали ручейки слез, но она уже счастливо улыбалась:

- Просто возьми нашу дочь на руки. Эли давно пора познакомиться с отцом.

Константинополь. Декабрь 1235 года

Сладострастная любовная игра оставила их без сил. Они откинулись на высокие подушки и в блаженной истоме переводили дыхание. Супруги лежали на огромной кровати с мощным кованым изголовьем, искусно расписанным разноцветной эмалью. Рядом на высоком сундуке стоял тяжелый канделябр, и Сабина, повернув голову, размышляла, стоит ли потушить наполовину сгоревшие свечи. Решила - не стоит. Можно еще немного поболтать. Расправив меховое одеяло с шелковой изнанкой, она уютно устроилась на плече у мужа. В ее голове бесцельно блуждали ленивые мысли.

После долгой разлуки и тяжелой ссоры они наслаждались друг другом, поэтому оставили себе самую большую спальню. Служанки, забрав малышку, перебрались в комнату Родриго, а тот вместе с Андрэ потеснил Леона.

- Знаешь, - вдруг сказала Сабина, - я всегда считала, что ты руководствуешься исключительно разумом, а оказалось, в тебе главенствует ревность!

Помимо воли у нее нет-нет да прорывались нотки обиды. Но Габриэль, признавая за супругой право на это, не сердился - во всяком случае, не подавал виду.

- К моему несчастью, ты близка к истине. Я тщательно проанализировал свои чувства и понял: даже положение галерного раба было для меня не столь унизительным, как осознание, что ты предпочла мне кого-то другого.

- Поэтому в юности ты и не стал выяснять, правдиво ли известие о моем замужестве, а сразу уехал на Святую землю? - вспомнилось Сабине давнее прошлое.

- И позже, когда увидел тебя с графом Робером в Венсеннском лесу, я тоже сбежал, - продолжил Габриэль перечень своих оплошностей.

Сабина грустно усмехнулась:

- Глупенький мой! Я не представляю своей жизни без тебя. Едва до меня дошло, что нас намеренно ссорят и пытаются разлучить, я тут же ринулась защищать наше супружество.

- Выходит, в нашей семье истинный воин - ты?

- С прискорбием признаю, что это так!