Верность виконтессы. На службе Ее Величества

- Да. После того как ему привезли выкуп и средства на дальнейшую жизнь, он первым делом заказал себе новый томик - предыдущий остался в Константинополе - и события со дня пленения описал на греческом языке, а текущие записи делал уже на латыни. Раз уж мы заговорили о тех событиях… Нашу дочь крестили по восточному обряду?

- Да. - Сабина удивилась неожиданному вопросу. - Я же рассказывала, что Алексей приводил греческого священника.

- Может, окрестим Эли вновь, уже по нашему обряду?

- Когда?

- Послезавтра на Рождество в соборе Святой Софии.

- А это позволят, в такой-то праздник?

- Де Бриенн согласен.

Сабина поняла, что Габриэль уже все решил и просто ставит ее в известность. Но она не в обиде и очень благодарна супругу. Еще бы, такое событие! Ее дочь окрестят в величайшем храме мира! Виконтесса представила Эли на руках у священника под гигантским куполом… и тут же спохватилась:

- А кто будет крестными родителями?

- Ну, с крестным отцом, насколько я понимаю, проблем нет. - Габриэль старался говорить спокойно, но от его слов повеяло ехидной ревностью.

- Ты намекаешь на Алексея?

Не хотелось, чтобы новгородец вновь встал между ней и мужем, но и лучшего крестного отца для своей дочери она не могла пожелать, а потому бросилась на его защиту:

- Он и вправду сделал очень много для нашей Элиан…

Сабина приготовилась перечислить благодеяния Алексея, но Габриэль, уже справившись со своей ревностью, заговорил вполне спокойно, даже весело:

- Не стоит повторять, я знаю все его заслуги и, поверь, полностью с тобой согласен. Кого бы ты желала видеть в роли крестной матери?

Она пожала плечами.

- Как насчет Марии, дочери де Бриенна?

- Императрицы? Согласна, конечно. Но захочет ли она?

- Бодуэн уже передал согласие от имени супруги.

- Вот это да! - почти пропела от восхищения Сабина. - Крестная мать нашего сына - королева Франции, а дочери - императрица Константинополя. Один из крестных отцов - граф королевских кровей, другой - боярин из загадочного Новгорода.

- В юности я и мечтать не смел о подобном, - признался Габриэль.

Они на миг притихли, поглаживая изнутри свое распушившееся честолюбие.

Сабина вдруг вспомнила:

- Ты говорил императору о том, что у нас есть иерусалимская часть Животворящего Креста?

- Нет! Об этой реликвии знаем только мы с тобой, Манон, Клеменс и Алексей.

- А как же остальные? Ты им не доверяешь?

- Не говори глупостей! Я забочусь об их безопасности. Реликвии рано или поздно хватятся и будут ее разыскивать, а нам еще предстоит длинный путь в Акру. Да и чем меньше людей посвящено в тайну, тем проще ее сохранить. Манон и Клеменс не проболтаются своему любимчику Родриго?

- Им велено хранить молчание. Не переживай, они не наивные девочки, жизнь научила их держать язык за зубами.

- Вот и замечательно. Да, забыл сказать! Для хранения святыни уже изготовили специальный металлический ящик. Внутри короб обили мягким войлоком и обтянули шелком, а сверху мы завернем его в промасленный холст. В море всякое может случиться.

- Жан не разгневался, узнав, что ты солгал ему? - спросила Сабина.

- Ты о чем?

- О настоящих причинах, приведших тебя в Константинополь.

- Я особо и не лгал, просто утаил часть истории. Де Бриенн все понял - он мудрый старик.

Вновь повисло ленивое молчание, какое возможно лишь между никуда не спешащими любящими супругами. Сабина поигрывала пальцами мужа, лежащими на ее животе.

- Я пригласил к нам в Эспри Алексея, - неожиданно произнес Габриэль, - думаю, такой заядлый путешественник обязательно когда-нибудь захочет побывать во Франции.

Виконтесса не сразу поняла, о чем речь, а когда до нее дошел смысл сказанного, точнее сделанного Габриэлем, резко повернулась на бок и, приподнявшись на локте, заглянула мужу в глаза:

- И ты больше не…

- Не ревную? Ревную, еще как! Но если я буду избегать всех мужчин, влюбленных в тебя, то нам придется отправиться на необитаемый остров.

Сабина улыбнулась и погладила его по лицу, а он, довольно жмурясь, продолжил философствовать:

- Наверное, я старею, становлюсь неуверенным в себе и потому совершаю глупости.

- Мой супруг и неуверенность в себе - это взаимоисключающие понятия! - звонко рассмеялась она. - А по поводу старости… ты и впрямь напрашиваешься на комплимент.

- Так скажи, не жадничай. - Хитро прищурившись, Габриэль скосил на нее глаза.

- Ты все такой же поджарый и энергичный, как гончий пес. Мускулы, - она постучала кулачком по его плоскому животу и широким плечам, - стальные, можно руку отбить. Лицо по-прежнему на загляденье. Послезавтра на пиру посмотрю, сколько двадцатилетних парней смогут перещеголять тебя атлетической фигурой и при этом похвастаться красивым лицом.

- Совсем захвалила, так и зазнаться недолго, - широко улыбнулся довольный Габриэль. - И я точно знаю: в целом свете нет ни одной женщины, способной затмить тебя.

- Гликерия затмит через два-три года, когда полностью расцветет. Ох и красивая девушка! Ты заметил, какими влюбленными глазами она смотрит на Алексея?