Вернуть или вернуться?

Школьную библиотеку они прочитали ещё до Нового года. В том числе и все журналы «Наука и жизнь». Пусть и не поняли половины, но прочитали же! Базовых знаний мальчишкам, понятное дело, не хватало, потому учебники по физике и химии они штудировали сами, донимая учителей, меня и Ваську всевозможными вопросами.

Немного мы передохнули, когда Серёга прислал для школьной библиотеки «Войну и мир» Толстого. Близнецам этого труда хватило на неделю. А мне сразу в голову пришла мысль выдавать им по пять копеек и отправлять по воскресеньям в городскую библиотеку. Родственников, к кому можно сходить в гости, у братьев не было, поэтому в выходной они болтались по школе и мучили всех, кто им попадался, вопросами.

Номер с библиотекой не прошёл. Сходив в неё два раза, близнецы сообщили, что городская библиотека их не устраивает. Книги любовного содержания им неинтересны, как и сборники стихов. Подшивка газет смотрится убого на фоне журнала «Наука и жизнь». Попробовали они почитать что-то философское и пришли ко мне с вопросом: «А зачем это всё надо?»

Точно так же братья не жаловали преподаваемые иностранные языки. Но я пояснил, что со знанием других языков можно прочитать больше книг, и парни согласились, что дело нужное. Хотя и всячески отлынивали.

Другими «самородками» были братья Румянцевы. Этих точно потом направлю к Вере Степановне. Пусть учитель математики и жаловался на плохую успеваемость, зато в химии парни (все трое, даже мелкий!) разбирались лучше всех в своей группе «В». В «А» я не перевёл их только из-за возраста младшего.

Черчение Румянцевы тоже не посещали. Я решил, что не стоит тратить время «на всестороннее развитие личности». Не любят они его, не понимают, нацелены на другое, вот и будем развивать их в нужном направлении. Лучше дополнительные занятия по химии им поставлю.

Если общеобразовательные предметы я для мальчишек корректировал с учётом их способностей, то работы в мастерской были обязательны для всех. Свидетельства об образовании как в гимназии я своим ученикам дать не мог. Кто его знает, как дальше сложится их судьба? Поэтому рабочие специальности были обязательны. Выбирать, конечно, приходилось такое, где ученички не лишились бы пальцев. Так что мастерили они у нас простые предметы типа табуретов и стеллажей. Дома для учителей почти закончили строить, думаю, эту мебель разберут.

Ещё подростки практиковались пользоваться напильником, делая подобие шестерёнок. Именно подобие. Кракозябры получались ещё те. Зато развивали усидчивость и внимание. Болот сильно возмущался, когда выточенную им заготовку дети превращали невесть во что. Тут, правда, сказывался тот факт, что у ребят плохо получалось переносить чертёж на болванку.

Вначале всё, что стачивали напильниками эти горе-умельцы, я заставлял собирать (потом не стал, материала было достаточно), не в качестве мусора, конечно. Нам же ещё радио изобретать совместными усилиями. Бранли пока не описал явление «О проводимости не сплошных проводящих веществ». Кто мешает сделать нам это в школе? Пусть только немного изучат физику. В группе «А» я уже поставил по одному уроку в неделю.

Строители заканчивали отделку преподавательских домов и облагораживали двор. Как только подсохнет земля, завезут песок и начнут тротуары из плитки выкладывать. Плитку отливали в сарае и складывали, ожидая, когда можно будет её применить. Артельщики посчитали это моей очередной блажью, но делали всё, что я от них требовал.

На этих строителей я мог уже положиться. А вот за недавно нанятыми рабочими нужен был постоянный присмотр. Стройка у меня продолжалась. Я решил, что приобретённого участка для школы уже мало, нужно расширяться и строить отдельное здание для химической лаборатории, чтобы близнецы не взорвали мне школу. А там, глядишь, кроме химической лаборатории, и другие понадобятся.

Свой новый дом я тоже обустраивал. У Павлины Конкордиевны появлялся редко. Последний раз был, когда деда Лукашку хоронили. По всем признакам, деда подвело сердце. Васька, конечно, забегал проведать обитателей дома на Екатерининской, но тоже нечасто. Я там даже конюхов не оставил, забрав весь транспорт и лошадей в школу. Павлина Конкордиевна попыталась возмутиться, но потом решила, что им с Маруськой стало жить спокойнее и проще. Павлина Конкордиевна теперь рассказывала знакомым, что это я себе усадьбу отстроил. Пусть будет усадьба. Меня это мало волновало.

Вообще я не понимал страданий того же Казимирова, которого не принимали в «обществе». Купец даже первой гильдии среди дворян и известных людей города не котировался. Аносов, кстати, хвастался, что тоже скоро получит свидетельство первой гильдии. Никак на моих заказах на кирпич поднялся и развернулся.