Вернуть мужа. Стратегия и Тактика (СИ)

- Взяла. Но... Сначала я был... зол. Очень хотел ее вернуть... заставить... Они торопились. Документы оформлять долго. Требовалось мое разрешение на выезд ребенка. И я его не дал.

- А потом?

- Потом они вернулись. Мы стали встречаться втроем, водили тебя в кафе, в зоопарк, в цирк, в театр. Мне казалось это правильным и естественным. В общем, вели себя как обычная, нормальная семья.

- Но мы ею не были...

- Не были, - соглашается отец. - Но мне стало казаться, что все еще можно вернуть, особенно когда...

Папа закашлялся и покраснел, то ли от кашля, то ли от смущения. Мы никогда не разговаривали на такие темы. Кстати, я не помню, чтобы мы с ним разговаривали в том простом смысле, которое каждый из нас в вкладывает в слово "разговаривать".

- Когда мы снова стали близки, - мужественно закончил предложение мой отец. - Но тут выяснилось, что она еще ничего не решила про нас... что они уезжают. Встал вопрос об окончательном оформлении документов. И тут мама... твоя бабушка попросила Валю не торопиться, не забирать тебя, пожить отдельно от нас, подумать.

- И моя мама согласилась? - спрашиваю я сову, не в силах смотреть на отца.

- Она говорила, что совсем запуталась, что тебе, действительно, будет проще в знакомой обстановке.

- Проще? Без мамы?

Папа сел обратно за стол, снова отгородившись им от меня.

- Первое время мне казалось, что мы совершили ошибку. Я злился на мать, злился на Валентину и на тебя.

- На меня? За что?

- За то, что даже ты не удержала ее. Но это было мимолетное наваждение. Когда она через некоторое время вернулась в Россию рожать Машу, я был в командировке. Валя пришла к бабе Лизе и Рите и сказала... Мама подумала, что она все-таки пришла забирать тебя. Но Валентина сказала... что готова оставить Машу, что мама была права и что мы совершили ошибку.

- Машка не ошибка! - вскинулась я, готовая вступить в схватку и с отцом, и со злобной совой.

- Я не говорил, что это Маша. Я сказал, что мы с Валентиной совершили ошибку. Я никак не мог смириться с тем, что она полюбила другого, а она... просто не справилась с чувствами, запуталась...

- Я вполне понимаю, как отец может не отдавать ребенка матери, - говорю я, наконец встретившись с папой взглядом. - Но скрывать от одного ребенка, где его мать, а от другого, кто она...

- У Маши есть мать! - почти кричит отец. Ему никогда не хватало терпения довести диалоги со мной до спокойного финала. Все наши стычки начинались и заканчивались одинаково: я чего-то требовала (вымогала, по версии отца), а он сначала сопротивлялся, потом либо отказывал, либо орал, но все равно отказывал.

- У Маши есть мать, - тут же соглашаюсь я и вовсе не потому, что он кричит.

- Валя не возражала, что Маша будет считать Риту своей матерью, - выдавил из себя отец. Именно выдавил, иначе не скажешь.

- Как такое может быть? - сопротивляюсь я обстоятельствам в частности и жизни в целом.

- Я не знаю, - папа встал и подошел совсем близко. - Я, правда, не знаю, Варя. Я несколько лет приходил в себя. Если бы не моя мать... Я бы с тобой не справился. А Рита растворилась в Машке. Время от времени появлялись письма или открытки от Вали... Ей было трудно, она просила хотя бы редких встреч , просила дать возможность сказать тебе. Но я понимал: только откроем ящик Пандоры, и одна тайна потянет за собой другую...

Папа прижал меня к себе и стал гладить по голове. Он никогда не гладил меня по голове. Но я ему позволила. Стало тепло и горько. Тепло от осознания того, что его решение позволило мне стать смыслом жизни для бабы Лизы. Горько от того, что в этой жизни не было и не будет родной матери. И я в течение нескольких часов убедилась, что это было ее собственное решение. И ни папины злость и ревность, ни бабушкино благоразумие не утешали меня.

"Я переживу это!" - послала я сигнал сове, не сводящей с меня строгого взгляда. Главное - Маша.

- Мы должны сохранить эту тайну, - сказала я отцу, отстраняясь, но он не отпустил меня, продолжая удерживать в кольце теплых отцовских рук.

- Я-то смогу. Как-то получалось столько лет, - невесело усмехнулся он.

- И я смогу! - поклялась я. - Ей не надо этого знать. Рита не переживет, я понимаю.

- Рита не переживет что? - раздается вопрос. В кабинете появляется моя мачеха и с потрясением смотрит на нас, обнимающихся.

- Варя! - Рита с испугом смотрит на меня. - У тебя что-то случилось? Что-то с Максимом? С тобой? С вами?

И хотя "что-то" и с Максимом, и со мной , и с нами, я отрицательно мотаю головой.

- Временные трудности, - смеюсь я, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать.

- Прекрасно! - улыбается Рита и просит меня. - Варя, вытащи сестру из ее комнаты. Пусть перестанет ломать комедию.

- Сейчас! - кидаюсь я к двери.

- Стой! - папа удерживает меня за руку и пожимает ее, словно поддерживая меня и себя. - От Риты мы скрывать не будем. Меня раздавит еще одна тайна. Тем более, когда Валентина вернулась сюда надолго.

Рита меняется в лице.

- Валентина? - спрашивает она папу. - Она вернулась, а ты мне не сказал? А если она захочет...

- Не захочет! - жестко говорит отец. - Не посмеет!