Вернуть огонь

Меня хватило лишь на глубокомысленный кивок. Ну, а что тут скажешь? Обидно, конечно. В детстве, обыгравшись в «Героев», я мечтала об артефакте. Считай, мечта сбылась! Только вместо дара телепортации или призыва ангелов с мечами подсунули женихающуюся нежить. Тьфу…

Кольцо вызывающе скалилось паутиной трещин, пялилось камнем-глазом. Стиснутые от злости зубы аж скрипнули, в голову стукнуло предельно логичное – раз оно всему виной, то надо просто от него избавиться. Уничтожить. С концами. Нет кольца, нет проблем! На вид оно не такое уж прочное. Нога сама оторвалась от земли, метя каблуком в камень. Ненавижу!

Равновесие исчезло резко, почва уплыла. Рывком сдернуло с места и впечатало спиной в жесткий ствол дерева. Никаких полтергейстов… Родион, чтоб его! Маньяк все-таки. Лицо перекошенное, взгляд бешеный. За плечи схватил, встряхнув нехило. Перед глазами заплясали звездочки, замутило.

– Вот дура, – зашипели в ухо. – Ты его уже выкинуть пробовала! Получила бумерангом в лоб. Понравилось, что ли?!

– А если в лаву? – рискнула я открыть рот, надеясь, что меня не придушат. Ну, и что не стошнит. – Однажды сработало…

– Палец себе откуси еще, ага! – Он отстранился, сердито прищурился. – Особенные вещи, созданные для чего-то, всегда хозяев ищут, чтобы свое предназначение исполнить. А если им мешают…

Из второй половины предложения можно было вывести, что мешать крайне опасно для здоровья. И что бабушка его очень плохо воспитывала! Зато отпустил.

– Давай подарю? – буркнула я, косясь на кольцо в траве. – Раз уж так беспокоишься за его сохранность!

– За свою, – процедил Родион. – Оно будет пытаться вернуться к тебе, любыми путями. А подвластные влиянию о нем забудут быстро, снова у себя найдешь. Неудачный подарочек.

Универсальный подарочек! Можно всем дарить… на все праздники. Ну, кроме как ему.

– Погоди, – дошло до меня. – Значит, на тебя и моя антисексуальная магия тоже не действует?

Он закатил глаза, сдернул плед с корней. Перекинул через плечо, развернулся и зашагал прочь. Черт… Кажется, и без магии того же эффекта добиться удалось. Я подняла кольцо, сдула с него грязь. Сунув в карман, понеслась в кусты – догонять.

Потенциальный спаситель учесал далеко, за деревьями мелькала спина в кожаной куртке, неотвратимо отдаляясь. Потревоженные в голове ежики превратились в полноценных дикобразов и устроили фейерверк из иголок. Глаза слезились, горло царапало каждым вдохом. Куда он так летит? Бросить меня решил? В лесу, с разряженным телефоном. Как я домой-то доберусь?… К вечеру пешком, если повезет. Или вообще заблужусь… потеряюсь… и меня съедят медведи! Дура я действительно, дура. Зачем сюда поехала?! А он гад, гад, гад… Невольно всхлипнула. Потом еще, и еще. Под ногами что-то хрустнуло, и я рванула вперед, подвывая от ужаса. За очередными кустами оказалась припаркованная поперек просеки машина.

– А, это ты, – сказал небрежно прислонившийся к ней Родион. – А я-то думал жених твой за мной по пятам идет, знатно воет. Странно, что цепями не гремит!

Я вдохнула поглубже, нижняя губа задрожала. В глазах предательски защипало, брызнули слезы. Все смазалось: лес, машина, просека, гад этот бесчувственный.

– Вера?… – голос у него уже был другой. Какой-то испуганный. – Ты чего?

Я вытерла щеки рукавом, отвернулась. И разревелась в голос, ни в чем себе не отказывая.

Всхлипывания наружу вырывались горькие, судорожные. Так обидно было, так тоскливо. Хватит, устала, надоело! Медведи – не худший вариант! Хоп, и конец!.. Поплыли мутные круги, сзади протопали шаги. На спину легла тяжелая ладонь, похлопала осторожно, после – погладила, еще осторожнее. Я вывернулась, размазывая слезы по лицу.

– Да ладно тебе, – произнес Родион ласково-ласково. – Все не настолько плохо, честное слово. Бывает гораздо хуже. По крайней мере, оно не пытается тебя убить, подчинить или сожрать.

Утешил, блин… Затрясло, слезы хлынули как из ведра.

– Ну, не плачь, – ладонь вновь нахально оказалась на моей спине. – Порой эдакую гадость напризывают… Особенно в святки, а теперь и в Хэллоуин. Фильмы ужасов отдыхают. Гадали они, курицы безмозглые! А тебе призрак вполне интеллигентный попался, почти не высовывается. Не такая уж большая твоя проблема.

Небольшая?! Мне двадцать два, а я до сих пор девственница! Вслух произносить это, конечно, не стала. Да и выжать из себя сквозь всхлипы удалось лишь:

– Уы-ы-ы…

Которое утонуло в громких рыданиях. Ими я не ограничилась. Сопли, хрипы, завывания, полный набор. Наверняка, всех медведей в округе распугала. Родион продолжал что-то говорить, затем с утешительных речей перешел на тихое «тс-с-с». Руку не убрал, и по спине начал наглаживать очень увлеченно. Я рассудила, что терять уже нечего. Уткнулась носом ему в грудь и, не стесняясь, выревела все, что могла. А могла я много!

– Теперь куртку выжму, и порядок, – сказал он, когда я наконец утомилась всхлипывать. – Детка, так ты от него не избавишься. Бесполезно швыряться, драться и реветь. Тут иначе действовать надо.

Я вцепилась в его рукав и, от души икнув, спросила:

– Как?…