Вернуться и вернуть

И мы остались вдвоём: я и рыжий великан. Первую реплику пришлось подавать мне, потому что Борг не мог себе позволить потерять лицо. Ох уж эти придворные церемонии! И не только придворные, впрочем: на каждом ярусе мироздания в моду введены свои правила существования. Нельзя сказать, что они совсем уж плохи или вредны, напротив, иногда только благодаря исполнению строго предписанной последовательности действий и удаётся избежать бед. Но когда дело касается межличностных баталий… правила мешают. Жаль, что не все понимают такую простую истину и не сбрасывают с себя доспехи церемоний, если требуется открыть сердце…

— Итак, цель стоила усилий?

— Смотря какая.

Разумный ответ. И взгляд наконец перестаёт блуждать по стенам, останавливаясь на мне.

— Ты можешь оценить всё?

— Почему бы и нет?

О, это уже похоже на приглашение пободаться. Я бы с радостью, дяденька, лоб у меня крепкий, выдержит, вот только… У тебя-то рогов нет, и не стоит их заводить.

— Мне было бы интересно послушать, однако… для тебя значение имеет одна из них, верно? Посему трогать другие не будем. Скажи, достигнутая тобой цель стоила твоих усилий?

— Ты сам знаешь ответ.

Ну вот, теперь получаю упрёк. Заслужил, конечно, но всё равно обидно.

— Знаю? Ты слишком высокого мнения обо мне, дя-денька! И…

Осекаюсь, потому что случайно пришедшие на язык, казалось бы, ничего не значащие слова мгновенно расставили всё по своим местам. Невероятно лестно, но… Слишком ответственно, чтобы продолжать ребячествовать.

И как я сразу не догадался! Впрочем, моя догадливость — весьма медлительная и тяжеловесная дама, не имеющая привычки покидать уютное кресло ради приобщения к новым знаниям: она предпочитает закутаться в плед и дремать, мило похрапывая в тёмном уголке…

Он и в самом деле высокого мнения обо мне. И я даже понимаю, что надоумило Борга занять именно эту позицию. Понимаю. Эх, залепил бы сейчас сам себе десяток пощёчин! Правда, членовредительство делу помочь не сможет, и взглядом — в отличие от ситуации с принцем — с проблемой не справишься. Опять наступает черёд слов? Бедненькие… Придётся вам сейчас поработать, да ещё как. И становиться «взрослым» рановато.

— Я бы извинился, дяденька, но ведь тебе моё извинение не нужно… Да и мне самому — тоже. Честно говоря, лучше всего нам с тобой сейчас распрощаться и похоронить в памяти все прежние встречи. Да, пожалуй, так и сделаем, но прежде… Скажи, зачем ты подал прошение об отставке?

— Очередная шутка?

— Шутка? И в мыслях не держал!

— Почему же мне кажется, что ты надо мной издеваешься? — Карие глаза чуть потемнели. От гнева? Нет, от разочарования.

— А вот теперь впору обижаться мне! — Я скорчил гримасу, соответствующую произнесённым словам. Насколько удачно получилось, не мне судить, но Борг настороженно сдвинул брови:

— На что?

— На твой недалёкий ум, конечно!

— Недалёкий ум? — Во взгляде великана боролись два противоречивых желания: намылить мне шею и признать мою правоту.

— А какой же ещё? Человек мудрый… нет, человек взрослый и опытный пропустил бы мои глупости мимо ушей, а ты… не только внимательнейшим образом выслушал, но и пустил внутрь своей черепушки, позволяя сорнякам заполонить поля разума и вытравить на них все всходы!

— Какие поля? Какие сорняки? Хватит этих иносказаний! Говори прямо и чётко!

Ну наконец-то! Дяденька вошёл в раж. Точнее, достиг того уровня эмоционального накала, когда любое слово оседает в памяти тяжёлым грузом, и даже по пришествии в прежнее уравновешенное состояние избавиться от непрошеных гостей не удаётся. Если, конечно, не уметь освобождать ядра орехов из плена скорлупы.

— Как пожелаешь! Говорю прямо: какой из тебя, к фрэллу, камень «Опоры», если меняешь мнение при каждом удобном случае?

— Я ничего не менял!

— Неужели? А к чему этот каприз с прошением? Стыдно, дяденька: большой и сильный, а ума не нажил. Правда, в народе говорят, что там, где есть сила, там не остаётся места для…

Он всё же не выдержал — рука ушла в замах, но кулак до моего лица так и не добрался, позволив мне облегчённо перевести дух. Конечно, я бы не рассыпался, но кому приятно неделю кряду ходить с синяком под глазом?

А вообще, не достигший завершения жест меня порадовал. Правда. Порадовал, потому что недвусмысленно показал: в общении со мной Борг открыт до предела. Если таковой вообще имеется. И я завидую рыжему. Почему? Это же так просто: он нашёл человека, рядом с которым не нужно пользоваться масками! За такое сокровище не жаль заплатить любую цену. Не верите? Как бы вам объяснить?.. Любая маска, носимая нами, является не просто приятным дополнением к личности — в таком случае не возникало бы никаких проблем. Нет, маска — часть нас самих, плоть от плоти, кровь от крови, но при этом невыносимо чужая вещь, и в этом состоит главная опасность. Опасность потерять своё истинное лицо под ворохом мнимых. Потерять, кстати, в прямом смысле этого слова…

— И всё-таки надежда есть, — задумчиво почёсываю подбородок.

— Надежда на что?

— На твоё дальнейшее разумное существование, дяденька. Но только после того, как выслушаешь ма-а-а-а-аленькую лекцию.