Вернувшиеся

Миша постарался успокоить Митрофана, но слова утешения получались беспомощными, звучали фальшиво. Митьку, который остался наедине со своим страхом, было жаль, но чем в этом случае можно помочь? Мише было не по себе, к тому же шрам болел все сильнее. В итоге они распрощались – неловко, скомкано, и Миша с облегчением (но одновременно ощущая вину) отложил мобильный.

Мороженое растаяло, фильм перестал казаться увлекательным.

– Миш, что происходит? – требовательно спросила Леля. – Почему ты упомянул вуду?

До этого Михаил не рассказывал Леле о том, что Митька видел бродящую в ночи покойницу, просто упомянул о совпадении: именно бывший приятель Ирины, матери Ильи, оказался свидетелем, который нашел тело очередной жертвы Душителя. Однако сейчас пришлось выложить все как есть. Жена слушала внимательно, не перебивая. Утонченное, прекрасное лицо ее, которым Миша не уставал любоваться, было напряженным. Когда он закончил, Леля сказала совсем не то, что Михаил ожидал услышать:

– Тебе нужно выбросить это из головы. История никаким боком тебя не касается. Поиском преступника пусть занимается Сафронов, он и сам не захочет, чтобы ты лез. А все то, что видел Митрофан, тем более не имеет к тебе отношения: да, он испугался, но только он сможет побороть свой страх. Ты за него этого не сделаешь.

– Он вправду видел мертвую женщину. – Миша закутался в одеяло, ощутив холод, похожий на чье-то ледяное прикосновение.

– Не сомневаюсь. Я не говорю, что он врет или что такого не бывает. После всего, что произошло со мной, с тобой, Ильей и бедной Томочкой, как я могу не верить в подобные вещи? – Леля взяла Мишу за руку и посмотрела ему в глаза. – И вот именно поэтому я и говорю, что ты должен перестать думать о таких вещах. Прошу тебя, живи спокойно. Не впутывай себя и меня ни во что. Разве мы не заслужили нормальной жизни? Пусть все это остается в прошлом.

– Вот это, – Миша указал на свой шрам, – не просто прошлое. Это беспокоит меня прямо сейчас.

Леля обняла его, прижалась всем телом.

– Понимаю, милый. Но если постараться не забивать голову, не замечать, не впускать в душу, то есть шанс, что все пройдет. Если рану не ковырять, она заживет быстрее.

Они еще какое-то время говорили об этом, но к общему мнению прийти так и не сумели, поэтому сочли за благо просто закрыть тему, чтобы не поссориться.

Леля не понимала, не желала понять, что даже если всеми силами стараться не замечать проблему, она все равно никуда не исчезнет. Михаил не сердился на жену за то, что она пыталась сберечь покой их семьи. Но недоумевал, неужели Леля после всего пережитого всерьез полагает, что, если нечто вторгается в твою жизнь, то отмахиваться и игнорировать – разумное решение? Ведь бездействие порой опаснее, чем самые рискованные поступки.

Семен Ефремович наконец-то согласился лечь в больницу, нехотя признавшись Мише, что у него в последние дни стали сильно отекать ноги. Михаил, взбешенный тем, что старик до последнего ничего ему не говорил, развил бурную деятельность и договорился о госпитализации в кардиологический центр.

– Завтра не получается, но вас положат послезавтра, я заеду в половине восьмого, – говорил Миша, помогая старику собрать вещи. – Все необходимые анализы сделают в больнице. Говорил же, раньше надо было! Чего тянули? И я, дурак, слушал вас. Силком надо было тащить.

– Ничего, успеется. – Семен Ефремович выглядел сегодня особенно старым, изможденным и больным. Он сидел в кресле возле окна, наблюдая за Мишиными перемещениями. – Подлечат-подлатают, буду как новенький.

– Хватит уже городить эти пошлости, – поморщился Миша и посмотрел на стопку книг возле кровати. – Опять всю ночь читали?

Старик смешался и неуверенно посмотрел на своего друга.

– Да вот зацепило кое-что. Надо бы проверить. – И, не успел Миша спросить, не взялся ли Семен Ефремович консультировать кого-то, в его-то состоянии, добавил: – А вот ты скажи мне, ту девушку, которая из морга пропала, а потом нашлась в подвале, где обнаружили?

– Я вам говорил, в Быстрой. Сафронов сказал, заболоченное место какое-то, возле берега.

– Да-да, я просто перепроверить, – пробормотал Семен Ефремович. – А после она очутилась в подвале, где стояла вода.

– Именно так.

Старый ученый побарабанил пальцами по подлокотнику, задумчиво глядя в окно, но явно ничего перед собой не видя.

– Вы, значит, про ходячих мертвецов пытаетесь выяснить? – спросил Миша.

– Еще надо перепроверить пару моментов, потом расскажу, – уклончиво ответил Семен Ефремович. – Думаю, это важно. В больницу ведь можно брать книги?

– В пределах разумного, – улыбнулся Миша.

Больше об изысканиях Семена Ефремовича они не говорили.

Однако история со смертями девушек не отпускала Мишу, он чувствовал себя вовлеченным в нее, несмотря на недовольство и предостережение Лели. Сафронов, пусть скупо и без особого желания, но все же время от времени кое-что рассказывал Мише о ходе расследования.

Например, сказал, что специалисты произвели вскрытие, установили причину смерти девушки, найденной Митрофаном, подтвердив первоначальную версию об асфиксии.