Вернувшиеся

Ближе к утру Илья проснулся и понял, что хочет пить. Обычно он с вечера ставил возле кровати пластиковую бутылочку с водой «Роса», но тут с досадой обнаружил, что она пуста, так что пришлось вставать. Илья пришел на кухню, открыл кран, налил полный стакан и уже приготовился сделать глоток, как увидел позади себя, в отражении стеклянной дверцы навесного шкафа чей-то силуэт.

Обернувшись, Илья выронил стакан, и тот треснул, ударившись о столешницу. Вода пролилась на стол, капая на пол, и звук капель казался оглушительно громким.

Кап-кап-кап – а больше ничего не слыхать в немой ночи, мир исчез, провалился куда-то. Илья уже понял, что снова увидит нечто важное, но на этот раз не было растерянности и страха, он готов был воспринимать то, что покажет Томочка.

Только это была не она. Обернувшись, Илья увидел Мишу. И в тот миг, когда осознал, кто перед ним, все вокруг стало другим. Понять, где они оба очутились, Илья не мог. Кажется, поблизости был водоем – тянуло сыростью и холодом. Ему подумалось, что это пролитая вода студит ноги, и он глянул вниз, но ступней своих не увидел: по земле стелился плотный туман, доходивший до самых колен.

За спиной Миши угадывались очертания какого-то строения, кругом росли деревья и кусты – их темные ветви были чернее окружающего мрака. Неподалеку, видимо, горел фонарь, бросавший на Мишино лицо косой отсвет. В этом стылом, безжизненном месте с ними был еще кто-то, Илья ощущал чужое присутствие, но где прячется этот человек (человек ли?) не понимал, а разглядеть не получалось: было слишком темно.

Лицо Миши было белым, как накрахмаленная простыня, напряженным, словно он прислушивался к чему-то, и при этом печальным, даже трагическим. Илью он, конечно, не замечал, смотрел сквозь него, но, кажется, видел кого-то другого. Илья хотел позвать друга, но прежде чем успел сделать это, из мрака выступила вторая фигура.

Туман не касался Томочки, отступал от нее, точно волна во время отлива, и Илья видел погибшую невесту в полный рост. На Томочке снова было легкое нарядное платье с пояском и алые босоножки, она смотрела на Илью требовательно, без тени улыбки.

«Что ты хочешь сказать мне?» – мысленно спросил он, и ему показалось, что Томочка услышала.

Девушка медленно подняла тонкую руку и положила Мише на плечо. Он не ощутил прикосновения, продолжая вглядываться куда-то. Томочка и Миша стояли почти вплотную друг к другу, словно собрались фотографироваться на память. Губы ее не шевелились, но голос прозвучал у Ильи в голове громко и ясно. Она произнесла лишь одно слово, но, услышав его, Илья обмер и перестал дышать.

– Смерть, – вот что сказала Томочка.

А в следующую секунду сумрак выплюнул из своего чрева сгорбленную тень. Илья не разглядел, что это за существо. Увидел только, что оно схватило Мишу, потянуло за собой в темноту, прочь от Томочки и Ильи.

В следующий миг Илья обнаружил себя стоящим на кухне. Вода из треснувшего, опрокинутого стакана попала ему на ноги, за окном занимался рассвет, стонала сирена скорой. Кому-то стало плохо той ночью, и врачи спешили на помощь. Илье тоже было плохо, но помочь не мог никто.

Что это было за место? Миша сейчас там или вскоре окажется? Что должно означать это видение? «Смерть», – произнесла Томочка, и Илья отказывался верить в то, что она говорила о Мише.

Такого не может быть, потому что не может быть никогда!

Ясно одно: Мише в Быстрорецке угрожает опасность, а значит, Илья должен быть рядом, постараться отвести беду.

Он решил дождаться, когда в родном городе будет семь утра, чтобы позвонить Мише, удостовериться, что все в порядке. Так и было, и если Миша был удивлен взволнованным тоном и ранним звонком, то виду не подал. А вскоре снова вышел на связь.

– Семен Ефремович умер, – без предисловий сообщил Миша, и голос его дрогнул.

Илья чуть было не сказал: «Слава богу». Он безмерно уважал старого ученого, более того, в определенном смысле был обязан ему жизнью. Это был хороший человек, и, конечно, Илья горевал о его кончине.

Но при мысли о том, что именно его смерть Томочка имела в виду, испытал облегчение. Возможно, она говорила о Семене Ефремовиче, с которым Миша в последние годы сошелся очень близко!

– Как это случилось? – поспешно спросил Илья, сообразив, что пауза затянулась.

Оказалось, что у старика случился второй инфаркт. Принимая во внимание его возраст и больное сердце, шансов спасти Семена Ефремовича не было, но Миша, похоже, страдал при мысли о том, что его не было рядом, когда друг умирал.

Михаил позвонил Семену Ефремовичу рано утром и, не получив ответа, помчался к нему домой. Горькая ирония заключалась в том, что как раз в этот день Семена Ефремовича должны были положить в кардиоцентр из-за проблем с сердцем: Миша все организовал.

Открыл дверь своим ключом и…

– Врачи говорят, умер ночью, – сдавленным голосом проговорил Миша, а Илья подумал, не случилось ли это в тот самый миг, когда он стоял на кухне – и одновременно был в незнакомом зловещем месте?

Все-таки Томочка имела в виду именно эту смерть, подумалось Илье, хотя мог ли он быть в этом уверен?