Верой и правдой. Битвы фельдъегеря (сборник)

Алексей вылез из машины, не забыв забрать камень, и «копейка» тут же сорвалась с места. Такую рвань гаишники останавливать побрезгуют. Хотя двигатель у неё работал, как хорошие швейцарские часы, и резина на колёсах была дорогая, добротного европейского качества. Человеку понимающему это говорило о многом.

Алексей подошёл к дому покупателя на полчаса раньше, обошёл дом. Чёрный ход здесь и в самом деле был, и знакомая «копейка» стояла именно у него. Ну да, на случай бегства. И квартиру этот проныра наверняка здесь снимает — уж очень осторожен.

Алексей поднялся на третий этаж и нажал кнопку звонка. За дверью раздались лёгкие шаги и на несколько секунд стихли — Алексея рассматривали в глазок. Потом щёлкнул замок, ещё один. Человечек вывернул голову в щель, осмотрел лестничную площадку.

— Вы один? Проходите.

Квартира была явно не жилая. В ней не пахло едой, косметикой и вообще всем тем, чем пахнет в любой квартире. Пылью пахло, затхлостью, поскольку хозяин бывал в ней не часто и окна не открывал, квартиру не проветривал.

Ювелир нервно потирал руки:

— Нуте-с, молодой человек, принесли?

— Как договаривались, — Алексей положил на стол камень.

Хозяин вооружился лупой, долго и тщательно осматривал камень, капал на него какой-то жидкостью, тёр камнем по пластинке, потом взвесил на аптекарских весах. Весы были старые, ювелир докладывал на вторую чашку алюминиевые пластинки с миллиграммовым весом.

Наконец весы застыли в среднем положении, и Алексей ухмыльнулся.

— Не люблю, знаете ли, эти новомодные электронные штучки. По старинке надёжнее, — заметив его ухмылку, сказал покупатель.

Ювелир — а судя по дотошности и выверенным движениям, это был именно он — предложил:

— Могу дать десять тысяч.

— Сколько? — поразился Алексей. Это ведь не стекляшка, не Сваровски.

— Цена в евро, молодой человек — не в рублях. Все расчёты в твёрдой валюте. Доллар таки нынче неустойчив, дутая валюта. А вечно только золото и камни.

— Согласен.

Прохиндей вытащил из кармана пиджака пачку денег, перехваченную резинкой. Похоже, он приготовил их заранее, ведь приблизительно он прикинул вес камня вчера. А глаз у ювелира набитый.

Алексей пересчитал и осмотрел каждую купюру. Кинуть ведь может, «куклу» или фальшивку подсунуть. Хотя, если подделка серьёзная, её только эксперт определит. Вроде подозрений деньги не вызвали.

Алексей положил деньги в карман.

— Когда ждать другой камень? — поинтересовался хозяин.

— Через месяц. Я отзвонюсь.

— Меня устраивает. Всего доброго, до встречи.

Хозяин подошёл к двери, посмотрел в глазок.

— Можно выходить, — и открыл дверь.

Честно говоря, Алексей рассчитывал на несколько большую сумму. Однако полагать, что за подпольную продажу алмаза он получит его реальную стоимость, было бы наивно. Для того чтобы превратить алмаз в бриллиант, его надо ещё подвергнуть огранке, а для этого мастер нужен и оборудование. И даже если покупатель ювелир и способен сам его огранить, нужен ещё сбыт.

Алексей это понимал. Он готов был мириться с потерей трети от стоимости алмаза, но получалась едва ли не половина. Однако он утешал себя тем, что этот алмаз был самым маленьким, за другие он может получить больше. И ещё одна задумка у него была, но её он реализует позже. Во время продажи камня Алексей нервничал слегка, мандражировал, как и покупатель — дело рискованное с обеих сторон. Хозяин мог привести бандитов, и камень просто могли отобрать, да вдобавок ко всему и избить. А хуже того — его могла ждать ментовская засада. Тогда — срок, нары, и конец его карьере.

Этим же вечером он позвонил Наталье:

— Я приеду на выходные, как договаривались?

— Конечно, жду.

Два дня до пятницы пролетели быстро, и вот он снова в поезде. Состав прибывал рано утром, и когда он заявился на квартиру к Наталье, она вышла к нему заспанная и без макияжа.

Обхватив Алексея за шею, девушка крепко поцеловала его.

— Прости, вечером работала допоздна, статью надо было срочно сдать. Легла уже в три ночи.

У москвичей вообще была привычка поздно ложиться и поздно вставать. В его краях предприятия начинали работу в восемь утра, а в Москве — в десять, а то и в одиннадцать. И самые передачи начинались по телевидению поздно, около полуночи. Алексей подозревал, что москвичи подгоняли их под себя.

Наталья шустро накрыла на стол:

— Давай завтракать.

Алексей накинулся на бутерброды с ветчиной, запивая их чаем. По армейской привычке он любил утром плотно поесть — ведь неизвестно, придётся ли пообедать?

— Ну ты и оголодал, всё мечешь со стола, — улыбнулась Наталья.

— Ужинать не пришлось, — оправдывался с набитым ртом Алексей. — Прямо со службы на поезд.

— Ну да, совсем как в поговорке. Кто хорошо работает, тот хорошо ест.

— Брехня! Олигархи не больше других работают, а едят деликатесы. Чем шахтёр или машинист поезда хуже?

— Они от властных коридоров дальше. А где власть, там и деньги.

— Слушай, это я так, забудь. У тебя загранпаспорт есть?

— Есть. И даже с открытой шенгенской визой. — В глазах Натальи появился интерес.

— Ты не раздумала выйти за меня замуж?

— Я могу расценивать твои слова как предложение руки и сердца?