Вероника Стейнбридж покидает зону безопасности

Перевод на карту раз в неделю – вот и все, что напоминало Веронике о Тиме. Каждый день после работы она приходила в пустую, убранную комнату – ни постельного белья на диване, ни грязной посуды на кухне, ни принадлежностей для умывания в ванной. Тим жил у нее, не оставляя никаких следов. Только чемодан-шкаф из тех, где раскладывалось вешало и текстильные полки, прятался в углу, укрытый старой драпировкой – но его очень легко было не замечать.

И Вероника не замечала. Она писала картины, разбирала скетчи или заказывала паспарту для старой графики – сухо шуршали кисти, шелестели листы, карандаш со стуком перекатывался по столешнице, рискуя упасть на пол. Вечером Вероника уходила и запирала дверь – теперь они больше не оставляли ключ под ковриком, поскольку у Тима был свой.

Чемодан, ключи, оплата. И рабочий график. Все это они обсудили в среду – Вероника приехала после работы, нерешительно открыла дверь, будто это была чужая квартира, а не ее студия.

– Хотите чаю? – раздался голос Тима – спокойный, уверенный, точно он был у себя дома. И Вероника поняла, что нужны четкие границы. Как у холста – вот здесь картина заканчивается, безумство красок упирается в прямой равнодушный багет. С шести до десяти вечера она работает в студии. В выходные – с двенадцати до восьми. Исключения – вторники, когда у нее занятия в группе (Тим сухо усмехнулся). Они обменялись «айди» профилями в Сети, на следующий день Вероника привезла второй ключ и достала из стенного шкафа драпировку для чемодана. Тим перевел деньги прямо при ней, она подтвердила получение – и больше они не виделись. Он уходил до ее прихода, возвращался позже. В шкафчике на кухне появилась новая пачка чая – зеленого, Вероника такой не пила. Она отставила ее в дальний ряд, где пылились принесенные друзьями «пуэр» и несъедобная ромашка – и пачка так и осталась там, в глубине полки. Холодильник – компактный, новый, его купила уже Вероника – высылал статус только ее продуктов.

Она вычисляла Тима по деталям. Мелким, незначительным, едва заметным глазу. Капли на раковине. Плохо закрытая дверца шкафа. Ложка не в том отделении ящика. Диванные подушки, разложенные в неправильном порядке.

Один раз он забыл убрать за собой кружку – быть может, засиделся, и поздно заметил, что пришло время уходить. Она стояла на полу у дивана, девственно чистое голубое небо отражалось болезненной желтизной в недопитом холодном чае. С одной стороны шла яркая крикливая надпись «Добро пожаловать в Орегон!», а с другой – картинка в очень плохом качестве.

Вероника долго разглядывала кружку, прежде чем поставить в раковину.

На ней был нарисован лес.

|12|

В окно ярким солнцем врывается суббота – из тех, когда Вероника просыпается довольной и бодрой. Она улыбается Софи, выйдя на кухню, и губы той невольно вздрагивают в ответной улыбке. После неторопливого завтрака с книгой и холодным, впитавшим спокойствие кухни кофе Вероника едет в студию. Трамвай идет почти до ее дома – но она сходит на остановку раньше и идет пешком. Столики кафе заполнены людьми, мимо проносятся электробайки и скутеры.

Вероника заходит в тихий полумрак подъезда, взбегает по ступеням, отпирает замок и распахивает дверь.

Первое, что она замечает – неприличная, слишком откровенная белизна постельного белья, раскиданного на диване. Затем долетает запах – сэндвичи и кофе, на полу стоит картонная коробка и бумажный стаканчик из «куик» заказа. И пока Вероника балансирует на грани входного порога, исчезает шум – в ванной выключили воду.

Она еще может уйти. Сделать вид, что ничего не было, что она ничего не видела.

Но на часах полдень, а это значит, что Тим забыл про их договоренность. Почему он забыл? Вероника может уйти и написать ему сообщение в мессенджер – да, пожалуй, так будет лучше всего. Она напишет, он извинится, уйдет из студии, и она сможет спокойно работать.

«А вдруг он заболел?» – думает Вероника. Ведь нельзя выгнать больного человека на улицу. Нужно дождаться, когда он выйдет из ванной, и спросить, что произошло. Да, именно так она и сделает, дождется и спросит…

Щелкнул замок. Тим, с мокрой головой, в старых джинсах и сбившейся футболке, прищурившись, смотрел на Веронику. Запотевшие очки он держал в руке.

– Ника?

– Доброе утро, – сказала она негромко.

Тим быстро протер очки подолом футболки и спрятал за ними глаза.

– Сегодня суббота, да?

Вероника кивнула.

– Прошу прощения, – Тим поднял руки, будто сдаваясь. – Я перепутал дни. Пять минут – и меня здесь не будет. Обещаю.

Он тут же отошел к дивану и одним движением поднял с пола коробку и стакан.

– Оставьте, – внезапно воскликнула Вероника.

Тим удивленно посмотрел на нее.

– Не торопитесь, – Вероника повернулась к выходу и бросила через плечо: – Я вернусь позже.

Она захлопнула за собой дверь, не дожидаясь, когда он что-нибудь ответит.