Версальские кружева

Он достал свой телефон, пропущенных звонков не было.

– Да, все поменялось, – неожиданно громко для себя самого выговорил Михаил. – Раньше звонила десятки раз за день, приезжала, еду привозила… – Он сглотнул слюну. – А теперь – тишина. Неужели это конец, неужели так быстро проходят отношения, так быстро сгорают чувства, которые еще совсем недавно лишали разума и покоя?.. Эх, опять в моей голове какая-то каша. – Он сильно почесал себе затылок, и мысленно произнес: «Планирую отобрать семейный бизнес и стою, горюю об утраченной к себе любви человека, который уже через месяц будет ненавидеть меня и может, даже желать моей смерти».

Михаил прошел в прихожую, оделся и отправился на улицу в поисках маленького ресторанчика.

Утро этого же дня застало Марго у себя дома в теплой постели. Открыв глаза, она услышала на кухне беготню Вовы, готовившего ей завтрак. Вставать не хотелось, лежать тоже, и она, дотянувшись до тумбочки, взяла телефон и набрала Нину.

– Мамулечка, привет, чем занимаешься? – Женщина немного приподнялась на подушке и заняла более удобное для разговора положение.

– Здравствуй, ты сегодня рано проснулась. Не спится, что ли?

– Ой, и не знаю даже, чего хочу… Думаю, может, одеться и к тебе приехать, шубу свою новую показать, поболтать, винца попить?.. Не знаешь, как там мужички наши, уже выехали в деревню? Позвонить им, что ли?..

– Не надо, Марго, не звони. Там отец рядом, услышит еще, как ты с Мишей чирикаешь, потом лишние разговоры будут. Сама давай приезжай, позавтракаем. Я блинчиков напекла, и колбаска у меня вкусная есть.

– Ладно, сейчас приеду. Жди.

Марго положила трубку телефона, встала и, набросив халат, вышла на кухню.

– Масик мой проснулся! Доброе утро! Я завтрак приготовил, печенье твое любимое овсяное вчера в магазине купил… Иди, умывайся и приходи, посидим вместе, пообщаемся наконец-то без спешки, – мне сегодня на работу не нужно, целый день могу с тобой провести.

– Здрасти, приехали! Что ж ты мне раньше-то не сказал – вечером например – что у тебя выходной. Я, не могу рассиживаться! У меня миллион дел намечен, мама ждет, ей помочь нужно… Нет, Вовчик, дорогой, не сегодня. Ты вообще представляешь, сколько у меня всяких дел перед Новым Годом?! Кофе наливай, а я сейчас пойду приму душ, быстренько оденусь и вернусь к тебе.

Зайдя в ванную, Марго неожиданно для себя ощутила тупую, неприятную боль внизу живота. Утренний туалет и водные процедуры не принесли ей спасения и облегчения.

– Что за хрень! – громко произнесла она, стоя у зеркала. – Этого мне только перед праздниками не хватало! Простыла, что ли? Бляха…

Она вышла на кухню и быстро, бросая взгляды на мужа, выпила свое кофе, после чего сразу отправилась в прихожую – одеваться. Вова смотрел на нее с любовью и сожалением.

– Уходишь? Может, хотя бы шубу новую покажешь? – Он поднялся со стула и пошел следом за ней, горя желанием еще хотя бы немного побыть рядом.

– Доставай из шкафа. – Она повернулась к мужу спиной.

– О, красивая какая! Длинная… Что за мех? – Вова надел на нее шубу, и стал помогать застегивать пуговицы.

– Это норка так подстрижена, а манжеты и капюшон сделаны из меха шиншиллы. Правда, красиво? – Она улыбнулась и крутнулась на месте, демонстрируя воздушность нижней пелерины. Вова поймал Марго и, прижав к себе, поцеловал. Пару секунд она отвечала ему, но потом закряхтела и отстранилась. – Все, Масик, мне некогда! Все нежности вечером. Пока-пока! – И она выпорхнула в коридор, помахав на прощание стоящему в дверях мужу.

Дорога к маминому дому раскалила ее нервы до предела. Тупые тетки, да и просто всякие «козлы» и «уроды», мешали ей как обычно нестись по проспекту, постоянно возникали препятствиями и еле позли в своих старых колымагах. Израсходовав весь запас ругательств и оскорблений, Марго наконец-то подъехала к дому Нины и, не найдя места для парковки, попросту въехала на заснеженный газон.

Ей показалось, что кодовая дверь подъезда открывается очень долго, лифт почему-то идет медленнее обычного, а низ живота начинает болеть все сильнее и сильнее.

– Мама, что за гадство на дорогах?! – сказала она вместо «здравствуй», едва возникнув на пороге Нининой квартиры. – Все словно с ума посходили, выползли в своих гробах на колесах, права купили и ездят, как бараны!!

– Марго, ты чего, как с цепи сорвалась? Злющая такая примчалась, ругаешься на всех… Такая шуба у тебя красивая, да и ты в ней просто куколка. Ну, что случилось-то?

– Не знаю, мам… Может, потому, что живот болит, может, потому, что я стерва такая… Миша купил мне шубу в подарок на Новый Год. Девять тысяч долларами выложил, а я пришла домой и только стала ее мерить перед зеркалом, как Вова нарисовался, словно черт его принес.

– Ну, и что ты ему сказала? Соврала бы что-нибудь.

Нина помогла дочери раздеться, и они прошли на кухню.

– Вот и соврала! Сказала, что ты шубу свою продала и мне четыре тысячи дала.

– То есть? Какие четыре тысячи? За нее и тысячи не дадут! Ты чего там наплела, болтушка? – Нина разлила кофе по чашкам, достала блины и целую тарелку аппетитной мясной нарезки.