Версальские кружева

– Эх, бизнесмен, – с сожалением произнес он вслух, – а у тебя, если по-хорошему, и брать-то нечего, одни проблемы. А я-то думал… – Михаил открыл переписку с директорами компаний. – …Что ты талантливый и жадный прохиндей, а ты – пустышка, пустившая пришедшие тебе десять лет назад деньги на ветер. О, а тут еще хуже! – Он открыл папку транспортной компании. – Машин новых накупил, офис и ремонтный бокс строить начал, а заказов-то на перевозки практически нет. Приходы такие, что денег на выплату зарплаты рабочим и водителям не хватает. Вот это да! Вот это ты меня озадачил… – Настроение Михаила стало меняться. В голове появилась только одна мысль: «Неужели я промахнулся, неужели ничего, стоящего денег, у Виктора нет?..»

Подойдя к информации о бетонном заводе, он уже был окончательно расстроен и подавлен. Неожиданно, перелистывая протоколы собраний учредителей завода, он заметил знакомое имя, и это немного заинтересовало его и заставило более внимательно читать документы и докладные записки работников аппарата управления.

– Странно, – следуя привычке разговаривать сам с собой, снова заговорил Михаил, – Виктор вводит своего зятя директором компании с правом решающего голоса в совете учредителей… Получается, что последние шесть месяцев Вова постоянно руководит заводом и, судя по бухгалтерии, остановил снижение производства и даже стал получать мизерную прибыль. Вот это да!! Ай, да Вова!! – Михаил откинулся на спинку стула и задумался.

Тишина, казалось, зазвенела в комнате. Он посмотрел в окно – на заснеженной ветке яблони сидела синичка, она забавно наклоняла голову в разные стороны, словно хотела получше рассмотреть Михаила. Снег усиливался; растворяясь в тишине дома и своих мыслях, Михаил закрыл глаза.

Неожиданно для себя он ощутил желание все бросить, уехать, убежать от этой дурацкой жизни и придуманных им самим задач и проблем. Где-то далеко, в Москве, жена и двое его детей готовились сейчас к Новому Году, наряжали елку и, вспоминая о нем, надеялись хотя бы в телефоне услышать его голос, ждали и не понимали: какие более важные дела могут быть у папы, чем встреча праздника в семье. Он открыл глаза – синичка улетела.

– Бросить, что ли, все это к черту?.. Вот, прямо сейчас собрать чемодан, сесть на поезд и уже к обеду приехать домой… – Он щелкнул мышкой и снова стал просматривать файлы по заводу. – Нет, нужно собраться, доделать дело! – Голос его зазвучал увереннее и громче. – Забрать хотя бы этот завод чертов, и отбить назад деньги, затраченные на эту дурацкую операцию. Вот же! Все-таки что-то, да есть!! – Он стал внимательнее изучать документы по активам компании. – Так-ак… земля в аренде на пятьдесят лет, четыре тысячи квадратных метров производственных площадей, своя железнодорожная ветка, погрузочные механизмы, транспорт, оборудование производственного цикла. Если побыстрее, то тысяч за пятьсот евро это продать можно. А если подключить московские связи и найти россиян, желающих иметь хорошие складские помещения на границе, то можно это все толкнуть и подороже. Маловато, конечно… особенно – если сравнивать с последней моей операцией по Ливану… Полгода работы, затраты на получение информации о семье, подарки для Марго и Нины потянут тысяч на сто пятьдесят. Но не уезжать же мне пустому! Что шеф скажет, коллеги по офису?.. Столько общего труда и все – собаке под хвост. Нет! Вперед и только вперед! Теперь – никаких подарков для Марго и Нины, отношения постепенно обостряю, а потом и вовсе разрываю. – Он поднялся и стал кругами ходить по залу второго этажа. – Виктор предложил войти учредителем в его компанию и, по-моему, как раз об этом заводе и шла речь в нашем разговоре. Замечательно! Поэтому, как только это произойдет, я начну действовать, начну нажимать и отбирать, – последнее слово он произнес с усиленным акцентом. – Так, а теперь о Марго… Жалко… да, очень жалко мелькнувших между нами отношений, но, похоже, слова «любовь», «преданность» и «семья» утонули в ее неудержимых желаниях жить в роскоши и богатстве. Наступил момент, когда мне нужно собраться, отбросить все колебания в сторону и спокойно, как и планировал, делать свое дело. Миша! – Он почувствовал, что расчетливость и азарт возвращаются к нему. – Никаких сантиментов и поблажек! «Умерла, так умерла». Цель поставлена, обозначена, идешь вперед до победного конца.

Синичка снова появилась на ветке и опять с интересом стала рассматривать его, как нечто большое, двигающееся внутри дома. Михаил спустился вниз, на кухню, достал из морозилки красивый, с прожилками кусок сала, подаренный ему Ниной, и отрезал внушительных размеров полоску. Вернувшись обратно на второй этаж, он, открывая окно, случайно спугнул птичку, но зато закрепил сало на ветке яблони. Осознание, что он наконец-то определился и выходит на следующий этап работы, укрепилось в нем, принося спокойствие.

Синичка, а следом за ней и ее друзья по зимовке, толкаясь и шумно перемещаясь по веткам яблони, приступили к «застолью».