Версальские кружева

Михаил смотрел по сторонам и думал. Усталость долгого дня предательски ныла в позвоночнике, мысли о водке и сне приятно щекотали настроение.

– Ладно, ты прав, встаем на ночлег. Место здесь тихое, так что будем надеяться, что этой ночью к нам в гости никого не занесет.

Они вышли из дома и медленно, сползая при каждом шаге, спустились с бархана к джипу.

Пока Иван заправлял машину и расстегивал крепления контейнеров, Михаил любовался огромным, с красноватым отсветом, диском луны. Никогда еще в своей жизни он не видел, чтобы она была такого размера. Его воображение дорисовывало огромные кратеры и горы, проглядывающие силуэтами темных очертаний.

Свет, идущий от луны, прыгал зайчиками на поверхности воды и по пескам убегал в темноту пустыни. Легкий ветер питал легкие йодом, предвкушение отдыха отзывалось в нем романтическим настроением. В голове промелькнула мысль, что Берег Скелетов назван так в честь чернеющих оснований заброшенных домов. Он с сожалением всмотрелся в них, сочувствуя тем людям, которые пытались выживать здесь, ведя тяжелую борьбу с песками…

Неожиданно его глаз цепко схватил отраженный от снайперской оптики лунный блик, идущий из окна самого дальнего от них дома.

Страх холодом прошил его тело снизу доверху, несколько секунд оцепенение держало его инстинкты и реакцию, потом сердце заколотилось, словно хотело выскочить и спрятаться от смертоносного пальца, лежащего на курке.

– Ваня, – произнес он пересохшими от волнения губами, – я тебе говорю, а ты головой не крути, просто меня слушай. В окне дальнего дома, сто пятьдесят метров на восток, луна высветила снайпера. Похоже, люди тут все-таки есть. Давай, крепи контейнера обратно, движения делай спокойные, раз они за нами наблюдают и еще не стреляют, значит, чего-то ждут. Поэтому я постою у капота, а ты – как закончишь – сядешь за руль и заведешь двигатель.

Иван, продолжая ковыряться в багажнике, и внешне оставаясь совершенно спокойным, сначала замурлыкал какую-то песню, потом приспустил на глаз колеса, готовя их к езде по песку, и уже через пять минут сидел за рулем.

– Ну, вот и славненько! – сказал Михаил, усаживаясь на заднее сидение и опуская стекло левой двери. – Давай, дружок, на счет три жмешь на газ, что есть мочи, а я пошлю туда свинцовый привет. Итак, начали. – Раз… Два… Три!

Машина прыгнула вперед, и Михаил резко нажал на курок автомата. Оружие запрыгало в его руках – на таком расстоянии прицельность стрельбы была сомнительна, но, по соображениям Михаила, должна была охладить чьи-то горячие головы.

Не отметив никаких ответных действий со стороны ночного снайпера, он оглянулся на Ивана.

– Ну, что, кажется, мы оторвались.

Но в тот же момент голова его друга кивнула и упала на руль, машина дернулась и медленно остановилась.

– Ваня!!! – крик отчаяния и понимания необратимости беды вырвался из груди Михаила, когда он, открыв водительскую дверь, принял на руки окровавленное тело друга. Пуля, войдя в шею слева, пробила гортань и артерию. Похоже, что последние сто метров Иван удерживал руль из последних сил. До тех пор, пока пульсирующая кровь не покинула его тело.

Вдруг Михаил вздрогнул – лобовое стекло покрылось трещинами, а в верхней его части появилось крупное пулевое отверстие. Теперь сомнений не оставалось – снайперская винтовка была с глушителем, и сейчас он все еще находится на линии огня.

Пока он перекладывал тело на заднее сидение джипа, еще дважды пули, словно невидимые гвозди, протыкали кузов машины, оставляя на выходе рваный металл.

Нажав на газ, Михаил наклонил голову к липкому от крови рулю и стал вращать его из стороны в сторону, пытаясь хотя бы таким образом помешать снайперу стрелять прицельно.

Соленый ветер врывался в разбитые окна, луна, показавшая ему снайпера, теперь освещала поспешное бегство и перестала быть его союзником.

Минут через пять он выпрямился, но чувство, что обстрел прекратился, тешило его сознание всего несколько секунд. Яркий свет фар сразу двух машин запрыгал в зеркалах заднего вида. Они гнали его вперед. А он даже не знал: сколько их, кто они, и куда ведет уходящая в ночь дорога.

Через какое-то время Михаил почувствовал, что управлять джипом стало тяжелее – песок под колесами становился вязким и глубоким. Страх, что он потерял дорогу и мчится сейчас, доверившись только случаю и судьбе, сжал кулаки на руле до белых косточек.

Чудо, на которое он так надеялся и ждал, в этот раз опять совершила луна. Где она умудрилась найти в Африке тучу – неизвестно, но это произошло, и очень скоро берег погрузился в темноту.

Старый остов баржи, выброшенный штормом далеко на берег, вырос перед его джипом, как стена. Он даже не успел скомандовать себе и представить, как можно воспользоваться наступившей темнотой, когда его руки, вращая руль, остановили машину сразу, как только он завернул за корабль.

Выскочив из машины, Михаил быстро заменил рожок на своем автомате, перебросил через плечо Ванин калаш и пошел к завязшему в песке носу ржавой посудины, нашедшей здесь свой последний причал.