Версальские кружева

– Скажите, а эти документы действительно настоящие или всего только хорошо выполненные подделки?

Глеб засмеялся, генерал щелкнул языком, и покачал головой.

– Миша!

– Нет, правда, мне очень важно это знать! Совсем не хочется, чтобы в конфликте двух властных структур жертвами стали простые люди.

– Кого это ты называешь простыми? – возмущенно произнес генерал. – Напомнить тебе досье на Виктора Васильевича? Приблизительно сказать тебе, сколько денег он заработал на дизельных присадках, смешанных с печным топливом? И кстати, тогда уголовное дело, возбужденное прокуратурой, тоже ничем не закончилось. А если еще прибавить его торговлю бензином, то на круг больше двадцати миллионов будет.

Михаил вздохнул и, посмотрев на Глеба, продолжил:

– Хорошо, пусть так. Но причем тут его зять и бывшая жена? По документам получается – они тоже мошенники, и если вы дожмете прокурорских, их посадят.

– Стоп! – Глеб положил руку ему на плечо. – Первое: компании настоящие, Уставы, регистрационные сертификаты – словом, все, даже приказы о назначении директором Владимира – все подлинное. – Он сделал паузу и внимательно посмотрел на Михаила – Второе: а что это ты так переживаешь за них? Разве не Вова с женой состряпали твое поддельное поручение, разве не они первыми обманули тебя?.. Уж и не говорю, что Вова, не ставя тебя в известность, взял, да и воспользовался твоей доверенностью!

– М-да! – задумчиво произнес Михаил. – А компания ЗИТА ХАУС, куда они перевели деньги с продажи моей доли, она им принадлежит?

– Миша, ты задаешь лишние вопросы! – генерал опять вмешался в разговор.

– А главное – зачем? – Глеб приятельски похлопал Михаила по плечу. – Ты же сам видишь, что все документы, подготовленные на Кипре, ни милиция, ни прокуратура не приняла.

– Да, – быстро произнес Михаил, – но их приняли в комитете, и они будут определяющими в наказании Масюковичей!

– Все, дружок, домой-домой, к жене и детям! – снова заговорил генерал. – Операция «Версальские кружева» входит в заключительную стадию, теперь ты можешь голову не ломать – что там, в Бресте, будет, и кто за что ответит. Твое дело теперь – сторона.

Михаил постоял немного, пытаясь переварить услышанное, а потом, сделав несколько медленных шагов в сторону выхода, произнес:

– Иваньи, я не хочу сажать никого из них!

– Миша, домой! – Генерал махнул рукой, словно отгонял надоедливую муху и, состроив гримасу раздражения и усталости, подытожил: – Брысь!

Выйдя из приемной, Михаил спустился в свой кабинет. Пыль, старые черновики и выключенный из розетки компьютер красноречиво говорили о том, что слишком много времени прошло с того момента, когда он принял решение заняться этим делом. Привычно прохаживаясь по центру кабинета, он пытался думать и рассуждать, но откуда-то взявшиеся апатия и усталость вытеснили из головы все мысли, кроме одной. Ему и в самом деле захотелось домой.

Взяв служебную машину, он купил по дороге цветы и, удачно избежав пробок, через час уже подъехал к своему подъезду.

Открывая входную дверь, Михаил ощутил, как стремительно помчалось вскачь его сердце. Предчувствие встречи с женой приятно зазвучало в нем романтическим оркестром улучшающего настроения.

Но, к сожалению, музыка играла недолго – обойдя все комнаты и не найдя своей Веры, он, пожалев, что не позвонил ей заранее, прошел на кухню.

– Версальские кружева, версальские кружева… Вот комитетчики! Не то, что мы, гэрэушники – заведут тень за плетень, ни начала тебе, ни конца не найти… – Неожиданно для себя самого громко и раздраженно стал говорить Михаил вслух. – План у них, оказывается, есть! Втемную меня пользовали, да? Адвоката подсунули, и я, как телок на веревочке, шагал, куда тянули. А Глеб-то хорош! Такой весь из себя свой, такой рубаха парень… да и я тоже – столько всего ему наговорил про мои чувства к Марго! И что он теперь про меня думать будет?.. Вот зараза! Но как их все-таки хорошо учили, этих комитетских! Говорит, говорит без остановки, а потом будешь вспоминать, о чем разговор был, и фиг вспомнишь – фразы одни, да изречения умные. Правда, что ли, взять все, да и выбросить из головы?.. Ну, какое мне дело до проблем каких-то Масюковичей, живущих в Бресте! Тем более что со слов Глеба – операция входит в заключительную стадию.

Михаил посмотрел на свой телефон, открыл записную книжку и прочитал несколько сообщений, пришедших к нему от Марго в тот период, когда она еще была честна с ним.

Слова любви и томные воспоминания побежали перед ним, словно в немом кино. Следуя за ними, Михаил нашел свое последнее письмо, – оставшееся без ответа, с просьбой обязательно перезвонить ему. Скорее машинально, чем осознанно, он снова отправил его, надеясь неизвестно на что, и отдаваясь в руки провидения и случая. Он сказал себе, что, если ответа не последует прямо сейчас, он сотрет этот номер телефона, разрежет sim-карту ножницами и выбросит из головы все это дело раз, и навсегда.