Версальские кружева

– Да, – ответил Михаил и замер. Скорее, он мог ожидать грозу или цунами, пришедших из минского моря, чем ее звонка и подобного обращения к нему.

– Медвежонок… – снова повторила Марго, и сделала это еще проникновеннее, чем в первый раз. – Ты уехал, и оставил меня насовсем? – И слезы опять потекли по ее щекам. – Мы больше никогда, никогда не увидимся?..

Михаил молчал. Чувства, которые он услышал в ее голосе, разрывали его нервы, не оставляя следа от прошлых обид и происходящих событий.

– Молчишь?.. – Голос ее задрожал. – Я очень люблю тебя и вспоминаю о тебе каждый день. Честно-честно! По-доброму и искренне… Никогда не желала и не хотела тебе зла. Прости меня… Ну скажи хоть что-нибудь!

– Марго!

– Марго? Ты же мне говорил, что будешь называть меня только ангелом…

Михаил вздохнул и присел на край кровати. Он не знал, что говорить. План борьбы за компанию еще держал его сознание, а голос Марго уже растопил его память и пробудил сентиментальность.

– Косолапый, ты и есть косолапый… Прошел по моей жизни тяжелой походкой и уехал. Я же знаю, ты тоже любишь меня, страдаешь от разлуки со мной, мучаешься вопросами и не находишь ответов. А главное, – она заговорила громче и быстрее, – ты же сам гадал мне по руке и сказал, что я, слышишь – я, буду твоей следующей женой.

Тогда ты успел мне сказать только два условия, при которых это может произойти. Приход мамы помешал тебе озвучить последнее. А сейчас ты можешь сказать мне, что было третьим в твоем списке?..

– Да, – сказал он неожиданно быстро для себя самого, – сейчас – могу. Третьим, и самым непреодолимым условием, были наши семьи. Я женат, мою жену зовут Вера, и у меня двое замечательных детей – сын двенадцати лет и восьмилетняя девочка.

– А я знала! – так же быстро ответила Марго. – Даже нет, не знала… скорее – постоянно это чувствовала. Но меня это не пугало тогда и тем более не смущает сейчас. Та близость, которая промелькнула между нами, была настолько настоящей, настолько съедающей нас изнутри, что мне все равно, есть у тебя семья или нет!

– Близость, говоришь! А разве не ты опалила ее холодом и своей гордыней, разве не ты с легкостью променяла эту близость на фужер вина со старым школьным другом!

– А ты тоже врал и обманывал меня! Почему раньше не говорил, что женат? Зачем столько времени сидел в Бресте, какая такая необходимость заставляла тебя жить так далеко от семьи? И почему я никогда не видела, чтобы ты работал или хотя бы по телефону решал какие-то производственные вопросы?.. И вообще, меня мучает один ужасный вопрос… Мне кажется, что ты сошелся со мной только ради того, чтобы подобраться к компаниям моего отца!

Михаил молчал и думал, сейчас в его планы не входило, чтобы откровенность зашла так далеко.

– Хотя, я, конечно, понимаю, – как бы отступая назад, снова заговорила Марго. – Отец и сам виноват во многом… Живет на широкую ногу – квартиры, машины и махинации со счетами… но кто сейчас не делает этого?.. Что, вот так все и бегут платить налоги и показывать свои доходы?

– Марго, ну, к чему этот разговор? То, что вы делали, вы делали осознанно и целенаправленно, привычно беря от жизни все, что вам нужно, и не обращая внимания на методы. Разве сейчас не по просьбе твоего отца милиция мотается по городу в поисках меня? Вон, даже к Кристине заявились!

– Что? А ты откуда знаешь? Она сама позвонила тебе и рассказала?..

– Нет, это я ей звонил. Хотел узнать, как у нее дела, ведь она, в определенном смысле, тоже жертва ваших интриг. Молодая женщина мучается из-за своих воспоминаний, а твой отец продолжает ее унижать, отправляя ментовских молодчиков для бесцеремонного обыска квартиры! Да и вообще… Марго, пустой у нас разговор получается, мы абсолютные разные люди!..

– Нет! – она опять резко прервала его фразу. – Мы – одинаковые! Ты такой же, как и я! Ну, да, мы обманули тебя, но ты же завод этот цементный не строил, денег туда не вкладывал, а теперь хочешь воспользоваться нашим разоблачением, и все у моей семьи отобрать. Где, скажи-ка, теперь твоя мораль? Вот, если бы ты сказал нам: верните все мои деньги, – а ведь эта сумма несоизмерима со стоимостью завода, то это был бы другой разговор…

– А я, между прочим, так твоему отцу и говорил! – теперь перебил Михаил. – Просил: верните мне деньги и все подарки, сделанные мной.

– Ну не фига ж себе любовник!! Жил со мной, жил, а теперь обиделся, и все назад просишь? Где же твоя совесть в этом случае?! Или что – тебе повод для скандала был нужен? Тогда получается, что мы опять подходим к вопросу о какой-то спланированной тобой акции по вхождению в нашу семью с целью завладения заводом. И не нужно никакой морали искать! Мне, например, отлично видно, что ты идешь к своей цели, не выбирая методов. – Она помолчала немного и добавила: – И кстати, именно поэтому ты совершенно спокойно и жил со мной, не вспоминая о своей семье. Дети у него замечательные! Иди ты к черту!! – Марго выключила телефон и повернулась – на пороге кухни стоял Вова.

– А ты чего вскочил?! Даже и не думай меня сейчас о чем-нибудь спрашивать!