Версальские кружева

– Ну-ну, Кристина, ты же понимаешь, это – обычные ментовские штучки. Если бы они пришли с ордером, как положено, то и вели бы себя нормально. А этот маневр на твой испуг рассчитан. Жаль, конечно, что ты оказалась в это втянута, но, похоже, это дело рук Марго…

– Что ты имеешь в виду?! Ты бы хоть немного рассказал мне, что происходит!

– Деньги, деньги и еще раз деньги – вот и все проблемы. Виктор и его зять продали мою компанию, а грошики за нее присвоили себе. Я предъявил им претензии, а они к своей крыше побежали. Ты же знаешь, что начальник милиции, заместитель прокурора города и еще разные люди из администрации давно прикормлены Масюковичем и служат ему верой и правдой.

– Хорошо. А почему они решили, что ты должен жить у меня дома?

– Ну, а как же! Вспоминай: мы сидим в ресторане, ты меня целуешь… – Решил немного пошутить и перевести разговор в другую тональность Михаил. – А тут Марго с мужем заходит, и видит всю эту картинку.

– Дрянь она, Марго твоя! Сама сразу с несколькими мужчинами живет, и остальных такими же мерками мерит! – Голос Кристины был раздражен, шутка Михаила осталась без внимания и нисколько не уменьшила ее напряжения.

– Опа, Кристинка, а что это ты вдруг Марго моей называешь?.. Я, помнится, говорил тебе, что мы расстались! Да и не нравиться она мне совсем… – Михаил сделал еще один заход на изменение тональности разговора.

– А ты знаешь, что она мне звонила в тот же вечер, как мы расстались после ресторана? И вот если бы она орала на меня, требовала чего-нибудь, угрожала, тоя бы тебе, наверное, поверила…

– Что ты хочешь сказать?

– Идите вы оба к черту – вот что я хочу сказать!! Марго мне все рассказала! Практически с первых дней твоего приезда вы были любовниками. Потом она ужасно поступила, оставив тебя на Новый Год с отцом и мужем. Она очень жалеет, что причастна к твоему обману, но самое главное – она любит тебя и просит меня не пользоваться состоянием вашей ссоры.

В трубке воцарилось молчание, Михаил был готов услышать любую историю, но поверить, что Марго открылась и разговаривала с бывшей любовницей отца, а главное – сама призналась в своих чувствах, вот так сразу он не мог, и поэтому снова повторил свой вопрос.

– И что ты хочешь этим сказать?

– Миша, – произнесла Кристина после небольшой паузы, – если вы поссорились, то не нужно втягивать сюда остальных, а то устроили бои в стиле Монтекки и Капулетти… В итоге все вокруг вас воюют, а вы губки надули и сидите себе.

– Боже! Да о чем ты говоришь! Я совсем…

– Нет, все, хватит! – перебила его Кристина. – Вы, оба, прекращайте мне звонить! Решайте свои вопросы между собой! Все!!

Михаил услышал в трубке гудки, напряжение разговора подкрасило его щеки легким румянцем.

– Ну и вот, теперь в моем телефонном списке осталось только три женских номера… – произнес он, допивая потерявшее прохладу шампанское.

На улице стемнело и, когда он вышел из ресторана, то смог оценить всю красоту подсветки вечернего города. Желание снова пройтись пешком, подышать морозным воздухом, посмотреть на людей, а главное – немного подумать, подтолкнули его, и он бодро зашагал к своему новому дому.

А где-то далеко, в Москве, и опять у окна, стояла женщина. У нее болела спина и ныло под лопаткой, трудный день и долгое сидение на работе лишили ее сил, и этим вечером она даже разрешила детям лечь спать, не принимая душ.

Он не звонил, хотя обещал, уезжая, и глядя ей прямо в глаза, делать это каждую неделю…

Она знала, что у него все нормально. Просто, что-то неприятное и темное, поселившееся между ними в последние годы, холодило их отношения, заставляя жить только счастливым прошлым. Тяжело вздохнув, Вера, с гримасой боли на лице, свела лопатки вместе и, так и не почувствовав облегчения, пошла в спальню.

Открыв шкаф, она привычно провела рукой по парадному мундиру Михаила, снова вздохнула и, раздевшись, легла. Она знала – наступающее завтра снова будет похоже на прошедшее сегодня, и это напрягало ее своим непробиваемым постоянством. Однако вспомнив, что летом он обещал отвезти всех в отпуск к теплому морю, Вера немного улыбнулась, и потом заснула, утешившись промелькнувшим лучом далекой надежды.

Удивительно, но в другом городе, и тоже у окна, стояла другая женщина, тоже думающая о Михаиле.

Почему-то гнев, бушевавший в ней месяц назад, теперь стих и уступил место раздумьям и печали. Марго не узнавала себя и не могла объяснить свое состояние. Сегодняшние слезы словно промыли ее совесть, и теперь она мучилась и страдала, точно понимая, что именно ее поступки и привели семью к конфликту с Михаилом.

Она не знала, кого именно ей было жаль в сложившейся ситуации: себя, рискующего своим бизнесом отца, Вову, безропотно выполнявшего чужие указания, Нину, переживающую за всех, и очень боящуюся встречи со следователем КГБ…

Внезапно в голову Марго залетела шальная мысль набрать телефон Михаила.

Она тихо подошла к спальне и заглянула внутрь, проверяя крепость сна мужа и, плотно прикрыв дверь, так же тихо зашла на кухню и набрала его номер.

– Медвежонок… – сказала она голосом, полным ожившей в ней нежности.