Версальские кружева

– Да ну, что ты! Она, прежде всего – жена, и очень честная женщина! Как ты только мог такое подумать! – Глеб ерничал и, несмотря на видимое напряжение друга, продолжил разбивать остатки его хороших воспоминаний все новыми подробностями из жизни семьи Масюковичей: – Все снова, включая мужа, поверили Марго. Старательный цирюльник прямо на дому делает ей и Нине прически, а вечерами они, как брат и сестра или, если хочешь, как две подружки идут на дискотеку. Только, вот, дальше их родственники не видят, а вот ребята из генеральской наружки уже составили замечательную коллекцию фотографий лежащей прямо на барной стойке Марго и парикмахера, вливающего в нее через воронку, под топот и крики окружающих, текилу. А тебе ли не знать, как она ведет себя, когда напивается?..

– Наружка! Вы что, продолжаете наблюдать за Масюковичами?

– Конечно! Нам нужны связи Виктора Васильевича, адреса недвижимости, телефонные переговоры… словом, вся трудная жизнь белорусского безработного и таких же праздношатающихся членов его семьи.

– А что, муж опять не интересуется, где по ночам ходит его жена? – Вернулся Михаил к волнующей его теме.

– Вова… Да зачем ему скандалы? Он потихоньку гуляет, продолжает кормить свою доверчивую подружку обещаниями скорого разрыва с женой, и постепенно, такими же методами, как тесть, наращивает собственные капиталы. Ты только задумайся: никто из них друг друга не съел, когда всплыли подробности ваших отношений. Никто не обиделся на вранье и измены. Никто не сделал для себя никаких выводов. В этом пристойном семействе снова – гладь да благодать.

– Мальчик! – тихо произнес Михаил.

– Не знаю. Мы еще не владеем техникой прослушивания, определяющей пол будущего ребенка, – решил пошутить Глеб.

– А Нина – как?

– А что с ней будет! Ходит в церковь, собачку завела, переживает за Виктора Васильевича, – ее достаток напрямую зависит от его каприза и кошелька. Целыми днями стоя у плиты, она отсчитывает свои дни категориями праздников в церковном календаре.

Михаил повернул голову в сторону Глеба и протяжно произнес:

– Да-а, много вы накопали, старательно работаете.

– Слышу, не нравится тебе это! Кулаки сжал, желваки на лице ходуном ходят… Но представь – мне тоже не нравится, когда журналиста «Вечернего Минска», готовившего статью, неожиданно увольняют, а трусливый главный редактор газеты, после звонка сверху, отправляет все материалы в самый дальний ящик своего стола. Не нравится, когда заявление, поданное в МВД!.. – Глеб повысил тональность разговора. – …Скатывается к следователю района, откровенно заявляющему, что, по указанию прокуратуры, дело о мошенничестве при продаже твоих акций не возбуждается. Очень не нравится, когда департамент финансовых расследований полгода изучает документы и не видит четырех квартир в самом центе города, двух загородных домов, дачи, квартиры в Швейцарии и компаний, открытых на Кипре и Виргинских островах!

– А обо мне они между собой разговаривают? – Вернулся Михаил к теме, волнующей его значительно больше, чем проблемы коррупции в Белоруссии.

– Конечно! Что за вопрос! Человек ты подлый, мужчина гадкий… Спал с девочкой, подарки дарил, а потом все обратно захотел?.. Получается, бесплатно телом наслаждался, гад!! А дальше хуже: когда ты на генерала свою долю акций переписал, они только, что достать тебя не смогли, а то лично задушили бы. И Нина, между прочим, громче всех тебя за это «добрыми» словами поминала.

– Понятное дело! – Михаил одобрительно кивнул головой. – Они-то считали, что завод у них в руках останется, а тут – раз! – и генерал нарисовался.

– Сегодня, как это ни странно, только КГБ Республики еще размышляет: составляет ли деятельность Виктора Васильевича опасность для государства, – продолжил свою линию повествования Глеб. – Украденные и вывезенные им в Швейцарию двадцать миллионов долларов – нанесло это ущерб стране или нет. А главное: вдруг Президент проснется утром в плохом настроении и ка-ак крикнет в трубку председателю о безобразной работе спецслужб, а тот – раз! – рояль из кустов достанет, и с папочкой на доклад. Вот, полюбуйтесь господин Президент, мы в поте лица, напрягая всю агентурную сеть, собрали сведения о коммерсанте Масюковиче и его властных покровителях, но без вас и ваших личных указаний голову этой гидре открутить не осмелились.

Вдруг красный поплавок удочки Глеба немного качнулся, притонул и потом медленно пошел в сторону.

– Вот-вот-вот! – шепотом произнес он. – Давай-давай, заглатывай поглубже!

И в следующую секунду он подсек. Удилище изогнулось и затрепетало.

Михаил резко вскочил, мелкие камушки под кроссовками заставили его потерять равновесие, и он шумно сполз в воду.

Глеб хохотал; выуживая рыбу правой рукой, он одновременно помогал выбраться на берег мокрому Михаилу…

Рыбалка удалась, трофей блестел на солнце зеркальной чешуей, азарт заполнил эмоции друзей и, когда Глеб взял фотоаппарат, чтобы запечатлеть момент радости, его телефон тренькнул пришедшим сообщением.