Вершина по имени ты

– Да, капитан, – вздохнула Аля и, когда Бойков направился к первому вагону, снова принялась разбирать рюкзак. Экстренная аптечка, к счастью, лежала недалеко, и все предметы, которые перечислил руководитель, она передавала на руки стоявшему рядом Мише. Тот, дурачась, раскладывал блистеры по цветам, крутил крышку глазных капель и строил башню из стерильных салфеток, пока сердитая Аля не отобрала их у него. Маринка дремала, положив голову на рюкзак, Рома загружал маршрутную нитку в телефон – он был штурманом и очень переживал, что справится плохо…

– Ты зачем капли вскрыл? – возмутилась Аля, складывая препараты в красную герму, к счастью, оказавшуюся запасной, и потуже закрутила крышку оптакейра. – А если бы они не новые были, вдруг бы испортились?

– Да ладно, у них срок годности месяц, а поход не больше двух недель, – пробурчал Миша и отвернулся. Аля фыркнула:

– Это тебе “да ладно”, а у людей со зрением будут проблемы!

– Да не трогал я ничего, только открыл случайно, – вздохнул Миша. – Не вредничай, Аленький. Я же тебе ничего не сказал, когда ты пряники в вакуум засунула.

Не желая дальше спорить, девушка сердито застегнула ремешок на герме и отложила его в сторону. Когда они упаковывали продукты и тестировали вакууматор, ей доверили сложить сладости, и она допустила ужасную ошибку, в результате которой в вакууме оказались пряники, маршмеллоу, белевская пастила и даже хлебцы. И если последние просто слегка потрескались под давлением, то пряники теперь придется раздавать по количеству крошек и начинки. Миша, отвечающий за питание, был сердит на Алькину недогадливость… А ее, в свою очередь, раздражало его безответственное отношение к медицине: на курсе он даже не пришел на практическое занятие и теперь полагался на знания остальных.

Владикавказ оказался ощутимо теплее, чем Москва: во всяком случае, Бойков отсутствовал уже довольно долго, а сидеть на одном месте и ждать его не было холодно. Дождь то усиливался, то прекращался совсем, в пасмурном небе изредка поблескивала ясная голубизна, густой воздух, насыщенный теплом и влагой, казалось, можно резать ножом. С дороги слышался шум машин и стрекот светофора, голоса таксистов, носильщиков и встречающих звучали с явственным южным акцентом. Но ожидание затянулось не сильно: вскоре к скамейке, которую оккупировали ребята, вернулся руководитель в сопровождении двоих туристов с такой же походной экипировкой: женщина немного за тридцать, моложавая, улыбчивая, с волнистыми русыми волосами и удивительно ясным взглядом, и молодой человек немногим младше ее, неуклюже-высокий, широкоплечий, с веснушками, южной горбинкой на носу и пристроенной к рюкзаку гитарой. Они были одеты в одинаковые белые флиски и улыбались тоже почти одинаково, с ямочкой на одной щеке.

– Всем привет! – она окинула взглядом компанию. – Я Ирина, это мой брат Антон. О, Миша, и ты здесь?

– Угу, – буркнул тот, не удостоив и взглядом и эту симпатичную и веселую женщину. Та, ненадолго смешавшись от такого недружелюбного ответа, снова заговорила с ребятами.

– Представляете, такой вот казус, мы так торопились в поход, что забыли аптечку, – ее ясные голубые глаза светились изнутри, будто забытая аптечка была поводом для радости. – Мы когда выходили в Ростове и в Беслане, пытались поискать в ближайших, но успели найти только слабенький анальгетик. Олежка просил, чтобы вы с нами поделились, так что если вас не затруднит… – она снова смущенно улыбнулась и умолкла, по очереди обведя всех ясным лучистым взглядом.

– Конечно нет, – Миша вдруг поднялся и протянул красную герму с отложенными препаратами Антону. Тот молча принял, кивнул в благодарность.

– Спасибо, вы чудо, – просияла Ирина. Очевидно, в этой странной паре контакт с окружающим миром налаживала она, а он отвечал за приземление в необходимый момент… Ну и за тяжелое снаряжение, и за безопасность. – Надеюсь, увидимся на маршруте! Вдвоем немного страшновато, я-то была в походах, хотя уже давно, а вот Антошка впервые…

– Можем держаться вместе, – вдруг предложил Бойков. – Правда, у нас спортивная двойка, и в отчет мы вас вписать не сможем…

– Но вместе веселее, – подхватила Марина, с улыбкой протягивая руку сначала Ирине, потом Антону. Тот осторожно пожал ее хрупкие пальцы с изящным колечком.

– Звучит заманчиво, но я даже не знаю… Удобно ли вам тащить балласт из парочки ничего не умеющих туристов?

– Хорошие люди балластом не бывают, – Георгий Петрович улыбнулся одним взглядом, и Алькино сердце пропустило удар, хотя эта улыбка предназначалась вовсе не ей: его серые глаза из холодных и строгих на миг сделались мягкими и добрыми, к седым вискам разбежались лучики морщинок. – Единственное, что у нас запланирован один достаточно сложный перевал. Я вам покажу альтернативный маршрут через склоны попроще, а вы сами решите, как идти.

– Я уже говорила, что вы чудо? – Иринины глаза засияли ярче фонариков, и все засмеялись. От одного присутствия этой маленькой и светлой женщины, казалось, стало еще теплее, и никто даже не задумался, что новенькие могли отказаться.