Вершины безумия (ЛП)

Мое прикосновение побуждает его мгновенно отпрянуть от меня. Он бросается в сторону кровати и падает рядом с ней, после чего отползает назад, покуда не оказывается от меня настолько далеко, насколько только возможно в одной комнате.

Я встаю и медленно приближаюсь к нему. Он всхлипывает, но не порывается сбежать, хотя слезы обильно текут по его щекам.

Я останавливаюсь перед ним, не зная, как дальше поступить. Внезапно он встает на колени, обвивает меня руками за талию и зарывается лицом мне в живот. Я успокаивающе провожу пальцами по его волосам, бормоча слова утешения так тихо, что мне остается лишь гадать, слышит ли он меня.

Это приносит нам обоим лишь мимолетное утешение. Вскоре он уже отодвигается и встает, вновь отстраняясь от меня.

- Нет, нет, нет, нет. – Он разворачивается ко мне лицом и шепчет: - Нет, Скалли.

Я киваю.

- Хорошо, Малдер.

Надо действовать быстро: я уже вижу, как он снова замыкается в себе, а мне нужно, чтобы он оставался со мной.

Я делаю глубокий вдох.

И начинаю давать ему инструкции уверенным нейтральным тоном. Он колеблется лишь мгновение, а затем покорно следует моим указаниям…

========== часть 3 ==========

***

Закусочная мотеля «EZ REST»

08:42

Затянувшееся молчание пересекло черту, за которой превратилось в неловкое, уже через две минуты нашего предполагаемого завтрака. Малдер сидит напротив меня, бледный и встревоженный, и не отрывает взгляда от чашки черного кофе перед собой, которую он обхватил пальцами, но забыл поднести ко рту.

Полагаю, мне надо быть довольной уже тем, что я смогла привести его сюда. По крайней мере, он оделся и побрился.

Официантка возвращается к нашему столику и неуверенно смотрит на неоткрытые меню. Я слабо улыбаюсь.

— Вам нужно еще время, чтобы сделать заказ? — спрашивает она, бросая нетерпеливый взгляд на Малдера, прежде чем вновь обращает все свое раздражение на меня.

Я игнорирую это проявление не самых лучших навыков социального общения и с максимальной вежливостью, которую только могу изобразить — то есть почти что грубо — прошу принести вазу с фруктами и тост из зернового хлеба.

Она разворачивается к Малдеру, постукивая карандашом по блокноту заказов.

— А что насчет вас?

Он не отвечает, продолжая пялиться на чертов кофе. Кажется, он не замечает ни ее, ни меня, ни вообще ничего вокруг, но я знаю, что это не так.

Она переступает с ноги на ногу и затянувшееся мгновение спустя смотрит на меня, похоже, готовясь задать вопрос, на который я совсем не в настроении отвечать. Я пронзаю ее предупреждающим взглядом, без слов советуя ей держать рот на замке, и затем позволяю себе вольность заказать напарнику еду, к которой он вряд ли прикоснется.

Она записывает заказ и, закатив глаза, уходит, довольная, что убралась от нас подальше.

После ее ухода я пытаюсь взять себя в руки. Мне надо очень осторожно обращаться с Малдером, но я опасаюсь, что не готова к этому.

Через несколько мучительных секунд я решаю, что мне остается только как следует обдумать события этого утра, чтобы помочь ему преодолеть блок, мешающий ему продвинуться дальше с этим делом. Но мне нужно вызвать его на разговор крайне осторожно. Любой признак осуждения приведет лишь к усилению его защитных механизмов. Я не могу так рисковать. Слишком многое стоит на кону.

Я мягко накрываю его ладонь своей и ослабляю его железный захват на чашке. Я не позволяю ему отстраниться, пытаясь установить безопасную ощутимую связь между нами. Поначалу мне кажется, что он высвободит руку, но отсутствие реакции на мое прикосновение даже хуже. С каждой проходящей секундой моя тревога растет по экспоненте, и на какой-то тягостный миг мне кажется, что я потеряла его навсегда.

— Малдер… Малдер, пожалуйста. — Плохо завуалированная паника проникает в мой голос, и меня саму едва не передергивает от этого звука.

Малдер, очевидно, услышал это, потому что впервые его выражение меняется, черты лица искажает болезненная гримаса. Он дважды открывает рот, прежде чем делает судорожный вздох и наконец тихо произносит:

— Я чувствую себя больным, Скалли. — С этими словами он отдергивает ладонь, затем складывает руки перед собой и опускает на них голову. — Я болен.

Мое сердце сжимается от сочувствия к нему.

Уже не в первый раз за сегодня я задумываюсь о том, а не сделала ли я серьезную ошибку в расчетах? Попытки установить, что ему сейчас нужно, похожи на попытки прочитать написанное шрифтом Брайля без прикосновения к нему. Он ненавидит меня? Думает ли он, что я ненавижу его за то, что произошло?

— Малдер, я не сержусь, — говорю я, прежде чем понимаю, что только что отправила план А к чертям собачьим. — Я просто хочу понять.

— Нет, не хочешь.

— Пожалуйста. Это не твоя в…

Он резко вскидывает голову, пронзая меня яростным взглядом. То, что я вижу в его глазах, заставляет меня прикусить язык, и мне остается лишь молча смотреть на него.

— Не надо, — просто произносит он. От него исходит едва сдерживаемая сила. Он словно бы побуждает меня осмелиться возразить ему.

Я должна.