Вершины безумия (ЛП)

— Да, — низким и слишком интимным голосом произносит он. — Вижу, что ты отлично осведомлена о риске.

То, что побудило его действовать таким образом ранее, все еще близко к поверхности и грозит вырваться на свободу в любой момент. Неужели я никогда прежде не замечала эту его сторону?

— Я могу справиться с собой, Малдер.

— А со мной?

Я сглатываю, так как во рту внезапно пересохло.

— Я готова пойти на этот риск.

— Уверена?

— Не надо, Малдер. Не используй случившееся как оправдание, чтобы отгородиться от меня.

Он медленно кивает.

— Ты хоть знаешь, что произошло, Скалли? Ты имеешь хоть какое-то представление о том, как близко я подошел к… к… — Он не смог закончить. — Я не в силах контролировать то, с чем имею дело. И я чертовски уверен, что не хочу, чтобы ты в это влезала.

— Малдер, расскажи, что тебя беспокоит.

Он яростно трясет головой.

— Нет. И больше не проси меня об этом.

— Малдер…

— Я не шучу, Скалли. Не дави на меня. Я имею право на гребаное личное пространство.

Не в силах сдержаться, я закатываю глаза.

— Мы снова к этому возвращаемся?

— Богом клянусь, если ты не оставишь эту…

— Малдер?.. — пораженно вопрошаю я. — Ты мне угрожаешь?

— Нет! Я просто пытаюсь тебя предупредить. — У него на глаза наворачиваются слезы. — Господи, Скалли, объясни мне, почему ты постоянно держишь меня на расстоянии, даже когда я хотел бы, чтобы ты этого не делала, но в этот единственный раз, когда мне нужно, чтобы ты предоставила мне свободное пространство, ты отказываешь мне в этом. Почему?

— Не знаю, — тихо отвечаю я.

— Пожалуйста, доверься мне. Я знаю, что ты хочешь помочь, хочешь понять, через что я прохожу, но… я нехочу, чтобы ты это поняла. Я не могу вовлекать тебя в это. Неужели случившееся этим утром не напугало тебя? Меня так точно. Меня это до смерти напугало.

— Нет, Малдер, прекрати. Я не виню тебя. То, что произошло между нами ранее, явилось прямым следствием это дела. И мне кажется, я знаю причину.

— Вот как. — Он наклоняется вперед и саркастично добавляет: — Просвети же меня.

Я делаю глубокий вдох, исполненная стремления дать приемлемое для нас обоих объяснение. Он не может позволить этому отвлечь его от дела, тогда как я не могу позволить этому отвлечь меня в принципе.

— Малдер, ты забрался в голову этого человека. Вполне понятно, что это оказало на тебя определенное влияние. Он ведом исключительно своими сексуальными импульсами, какими бы искаженными они ни были. И ты вынужден был проникнуться ими, вынужден был принять нечто вызывающее у тебя отвращение, чтобы понять, почему он делает эти ужасные вещи. То, что произошло ранее, было твоей попыткой отвергнуть эти извращения, попыткой напомнить себе о том, что правильно и истинно применительно к сексуальности.

Он долгое время хранит молчание, а потом печально произносит:

— Они еще дети, Скалли. А этот больной урод искренне считает, что не делает с ними ничего плохого. Общество заставляет его делать это втайне. Он думает, что любит каждую из них… — Он издает долгий вздох и закрывает глаза. — Я чувствую себя запачкавшимся, когда копаюсь в мозгах у этого парня.

— Именно, Малдер. Ты сам это сказал: «никто не должен пытаться понять этого сукиного сына». Но от тебя этого ждут. Я и представить не могу, как это, должно быть, на тебя давит. Как ты можешь думать, что я виню тебя за потребность подтвердить…

Он распахивает глаза и смотрит на меня наполненным сожалением и нежностью взглядом.

— Скалли, ты слишком уж стараешься меня оправдать. Я зашел слишком далеко, и ты это знаешь.

— Да, может, и так. Но теперь нам остается выбрать: либо мы позволяем этому встать между нами, либо забываем об этом, двигаемся дальше и вновь сосредотачиваемся на расследовании.

Я сказала это достаточно убедительно, и не поймите меня неправильно, логическая часть моего разума хотела поверить, что это возможно для нас. Но другая часть, куда более примитивная, казалась гораздо сильнее, когда дело касалось этого.

— Ты права, — отзывается он, но в его голосе слышится не больше уверенности, чем я ощущаю. — Я не хочу, чтобы это встало между нами. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неловко… — Он встречается со мной взглядом и тихо спрашивает: — Прямо сейчас я заставляю тебя чувствовать себя неловко?

— Думаю, что мы оба просто слишком устали. — Уклончивый ответ. В этом я мастер.

Его улыбка немного грустная.

— Так что теперь?

— Теперь мы ловим убийцу, Малдер.

Наша официантка, не подозревающая о том, что у нас происходит важный разговор, выбирает этот момент, чтобы поставить наши заказы на столик перед нами.

— Приятного аппетита, — желает она нам без всякого намека на энтузиазм и поспешно ретируется.

Малдер качает головой и закатывает глаза. Я улыбаюсь.

— Малдер, когда с этим будет покончено…

— Я в порядке, Скалли. — Я заглядываю ему в глаза и понимаю, что он и сам не особо в это верит. Он избегает смотреть на меня. — Слушай, может, ты и права. Думаю, я нащупал связь, просто не вижу ее.

Не уверена, искренен он или просто хочет сменить тему разговора. В любом случае, я чувствую облегчение.

Мы вновь на некоторое время погружаемся в молчание.