Верстальщику: Адаптация

В трущобах периодически возникали вспышки туберкулеза, холеры и даже проказы. По переулкам бродили калеки: выдающийся лоб, выпученные глаза, отсутствовавший нос, треугольный рот, раздвоенный нос, асимметричные конечности – вот краткое описание многих, кто населял трущобы. Это место невозврата. Однажды опустившись так низко, никто уже не мог выкарабкаться, с каждым днем все больше теряя человеческое облик.

Всем новорожденным на атоллах вживлялись чипы для распознавания личности и контроля перемещения. Но для этих мест это было неактуально. Здесь законы, придуманные Кроном, не имели влияния.

В огромном хитросплетении коридоров несведущий человек легко мог заблудиться. Бесчисленные узкие коридоры, ширина которых порой не превышала метра, образовывали целую сеть хитросплетенных проходов, а те в итоге приводили к широким площадям в несколько этажей высотой и вновь разбивались на мелкие лабиринты. Многие улочки были настолько узкими, что на них едва ли могли разойтись двое. В таких местах легко можно было не заметить исчезновение человека. Но вне зависимости от величины проходов над вашей головой всегда нависал потолок, изо дня в день, наседая на твой рассудок. Тебя не покидало ощущение, что это огромная ловушка, из которой нет выхода. Если только в грязном свертке, за борт. И загнали тебя сюда не с какой-то конкретной целью, не за провинность, а так, чтобы ты не мешался. Но Кайлу это чувство от чего-то было до боли знакомо. В нем, конечно, не было спокойствия или безопасности, но это было необъяснимо родное и понятное чувство.

Кайл проходил через бесчисленное количество оттенков полумрака, местами освещаемый мерцающими лампами и искрами от трещащих оборванных проводов. Он продвигался по коридорам и улицам с развороченными стенами, разрушенными жилыми комплексами и оплавленными под плазменными вспышками дверями. Следы передела власти в этих переменчивых местах были повсюду. Кое-где улицы покрывал то ли туман, то ли испарения от канализационных систем, сквозь которые пытался пробиваться свет от редких фонарей. Отовсюду несло каким-то смрадом, пахло гнилью и прочей дрянью. Невентилируемый затхлый воздух сдавливал грудь, заставлял укрывать лицо рукавом куртки, задерживать дыхание и ускорять шаг.

Некоторые участки ему приходилось буквально пролетать, из-за неисправной работы системы гравитации. Собственная гравитация у Гермеса (спутника Фароса на котором располагался ТАУ-15), конечно, была, но она была в двадцать раз меньше Земной. Когда попадаешь в такие зоны, об отсутствии притяжения узнаешь внезапно: по ходу движения вдруг отрываешься от пола и начинаешь беспомощно барахтаться в пространстве, пока не зацепишься рукой за какой-нибудь зафиксированный предмет или не опустишься медленно на пол. Переход на участки с притяжением тоже мог быть не самым приятным. Если граница зон отсутствия и наличия притяжения была резкой, то тебя обычно круто швыряло в пол. Так что без магнитных ботинок передвигаться в трущобах было непростым занятием.

В этой полутьме трущобы с их грязными улицами, оборванными жителями самых разных национальностей, сворами детей в лохмотьях и возможностью в любую секунду получить нож в спину напоминали места из самых жутких кошмаров, которые тебе когда-либо виделись. Нередко человеческий разум не выдерживал такого напряжения, и люди сходили с ума, устраивая безумную резню. Таких людей жестоко и показательно казнили. На некоторых площадях можно было видеть засушенные человеческие черепа, насаженные на пики, как напоминание о неизбежности наказания. Но тех, кто ежедневно находился на грани смерти от голода и истощения, испугать казнью было сложно.