Верстальщику: Адаптация

Однажды Кайл был свидетелем такой казни. Народ сбежался в огромный зал и наблюдал. Человеку в кандалах выносили приговор. Смертельный. Это был крупный, сильный мужчина. Кисти рук были изрезаны, на правой щеке была большая ссади с кровоподтеком, а левая была разодрана, но сшита нитью на скорую руку, от чего кожа была неестественно перетянута. Одежда была испачкана в чужой крови, порвана и свисала кусками, оголяя мощный торс. На лоб спадали слипшиеся от засохшей крови локоны волос. Его обвиняли в предумышленном убийстве двух человек. Прошлой ночью он пробрался в одну из хибар, пока ее жители спали, с целью найти что-либо ценное, но к несчастью обитателей, проснулся отец семейства и попытался оказать сопротивление грабителю. На звуки борьбы проснулась жена и трое детей, бросившиеся кто с чем, на выручку отцу. Крики и шум привлекли жителей близлежащих строений, но когда толпа подошла к хибаре, преступник уже убил отца и его жену. Раны на его теле и лице были результатом гнева толпы, которая готова была разорвать его на части на месте. По его лицу казалось, что он ничего не боится. Но это лишь до того, как вынесли приговор. Толпа взревела в одобрительных выкриках и проклятиях в адрес убийцы. Лицо его в мгновение переменилось, стало бледным, почти белым. Внезапно его бросило в дрожь. Все тело вздрогнуло в судорогах, ноги подкосились, и он упал на колени, зарыдав. Двое вооруженных людей подхватили его под руки под гул толпы и втащили на возвышение. Соблюдая протокол у него спросили, не желает ли он что-либо сказать в последний раз. Тот всхлипнул пару раз и внезапно успокоился, отер рукавом мокрое лицо и склонил голову на грудь словно в отчаянии, словно вдруг смирился с происходящим. Толпа не переставала гудеть: - Убейте его!.. Отрежьте ему башку!.. Еще легко отделался, тварь!.. – раздавалось из разных уголков зала.

Никто не может понять, что испытывает человек в эти отведенные ему последние мгновения жизни. Даже достойные смерти жаждут жить. Вот буквально минуту назад еще была надежда, что приговор будет иной, что наказание будет, но не такое жестокое. Что еще есть надежда на жизнь. А теперь нет. И все, что остается, так это отсчитывать оставшиеся мгновения. Вот секунда, еще одна, и еще, и еще... Живу. Живу...

Рука палача сверкнула лезвием топора в воздухе, и голова обреченного отскочила в одно мгновение.

Кайл смотрел на все это с четким пониманием, что это неправильно и даже ужасно. Ужасно что люди вынуждены влачить такое существование, но не он сегодняшний, ни даже прошлый ничего не мог сделать и изменить. Правда, в прошлой жизни такие сцены редко попадали ему на глаза и тревожили его разум.

Вдруг к Кайлу подбежал человек в рванной одежде и спутанными длинными седыми волосами. Его горло распухло, словно внутри него надули воздушный шар, на котором образовалась грыжа и вышла в правую сторону шеи. Он умоляюще смотрел на Кайла большими выпученными глазами с темно-синими кругами на неповоротливой голове. Схватив его за рукав, он стал бормотать:

- Богов не поймешь: один день у них все хорошо, а на другой плохо. Почему плохо? Потому что много!!! Чего много, а не разберешь, просто надо, чтобы стало округлее. С чего вдруг? Ведь только что было много. Почему не выше, а округлее? И ладно если бы левее, так нет, округлее. А я ж ему говорил, что нельзя так громко, а он мне синий, синий. О, как!!! Ничего не понятно. А главное еще вчера все было хорошо. Я же говорю, не поймешь…

Голос сумашедшего переходил то на шепот, то взрывался громким хохотом. Кайл остановился и не одергивая руки смотрел в не моргающие глаза. Тот через несколько секунд отпустил руку и на трясущихся ногах стал пятиться назад: - Ты знаешь… Ты знаешь! Ты один из них! Ты! – он вытянул трясущуюся руку в сторону Кайла, но никто не обращал на эту сцену ни малейшего внимания: - Он один из них! Это он! – мужчина схватился за голову и упал на пол: - Нет! Н-е-е-е-е-т! Уйди из моей головы! Он один из них…