Вертеп

— Эй! Кто там дежурит сегодня? Спите, что ли?

Выкрикнуто это было громко, раздраженно и требовательно.

Впрочем, так Барсук обычно и высказывался.

Внешне Артур Измайлович напоминал знаменитый булгаковский персонаж, было в нем нечто от нездешней силы, а если подходить без мистики — человек этот вобрал в себя кровь многих народов и выглядел соответственно: крючконосым блондином с полувьющейся шевелюрой и неукротимым темпераментом. Но это было, пожалуй, и все, что знал об Артуре Измайловиче Пашков, остальное содержалось в рекламной афишке:

«Высококвалифицированный специалист-целитель с большим стажем психоневролога предлагает оздоровительные услуги широкого профиля, успешно использует как опыт современной западной, так и восточной медицинской школы, проводит гипнотические сеансы и экстрасенсорное воздействие.

Наш девиз: «Отныне ваши проблемы мы берем на себя!»

Людей, так много обещающих, Александр Дмитриевич считал жуликами и не испытывал никакого желания доверить собственные проблемы Артуру Измайловичу, что же касается простодушных страждущих, каждый день ожидающих приема в левом крыле дома, где обосновался адепт двух медицинских школ, то Пашков надеялся, что их не обойдет Божья милость, ибо кто же еще заботится о тех, для кого, по поговорке, закон не писан. Короче, был Александр Дмитриевич от проблем Артура Измайловича и его паствы далек, на грубый крик не обиделся, а открыл не спеша входную дверь и направился через двор к ограде.

На полпути Пашкову пришлось ускорить шаг. В ярком свете без труда можно было заметить отверстие в лобовом стекле машины, отверстие, очевидно, пулевое.

— Откройте поскорее ворота! Меня хотят убить! — торопил громко целитель.

Вообще-то заезжать во двор транспорту не полагалось, но ситуация, кажется, требовала исключения из правил.

— Что это? — спросил Пашков, кивнув на паутину трещин на стекле.

— Сами не видите? Не копайтесь, ради Бога! Стреляли несколько минут назад.

Пашков достал большой ключ без промедления. Если речь о минутах, то и здесь могут появиться.

— Заводите машину к подъезду.

— Выключите свет во дворе, мы тут как на ладони, — продолжал распоряжаться целитель, которому передвижения Пашкова представлялись, по-видимому, черепашьими.

Наконец оба вошли в холл и устроились в темноте, оставив узкие просветы между шторами. За окном казалось тихо — ни машин, ни людей.

— Главное, вы живы, — произнес Пашков, все еще не представляя себе, что же произошло, и не находя подходящих слов. Вот ведь пишут в газетах, показывают по телевидению почти ежедневно людей в крови, стреляные гильзы на асфальте, отверстия в стеклах и кузовах, а воочию увидишь — и не верится… — Как же это?

— Просто. Подъезжал к дому, притормозил, он вышел из-за дерева, поднял пистолет. Хорошо, что я постоянно имею дело с экстремальными ситуациями, инстинктивно среагировал, дал газ и промчался вперед.

— Но тот успел выстрелить?

— Один раз только, к счастью. Хотя, по правде, не уверен. Когда пуля скользнула рядом, я, с вашего разрешения, просто перепугался, скорей бы унести ноги, больше ничего не слышал и не видел.

— Представляю.

— Это трудно представить. Не кино, хоть и похоже. Смотрите, до сих пор руки дрожат.

— Наверно, руль слишком сжимали.

— Возможно.

Он распрямил ладони, разжал и сжал пальцы в перчатках.

— Говорите, главное, выжил? А вы уверены, что это не повторится? Может быть, он тут, уже рядом.

— Это возле вашего дома случилось? Вы далеко живете?

— Рукой подать. Но сейчас мне туда нельзя. А если он там ждет?

— Кто именно?

— Понятия не имею.

— Неужели не подозреваете никого?

— Представьте себе! Но ведь я психиатр, у меня такой контингент… Ни за кого поручиться нельзя. Потому я помчался мимо дома. Мне теперь всего опасаться нужно.

Артур Измайлович прислушался.

— Кажется, тихо, но я, пожалуй, у вас до утра посижу.

— Конечно. Разве вы не собираетесь позвонить в милицию?

— Да! В самом деле. Вот что значит шок! Я как-то и не подумал. Это же подсознательное отношение к нашей милиции. Мы не надеемся на их помощь. Да и что они теперь сделают?

— Все равно нужно поставить в известность. Это же не рядовое событие.

— Вы думаете? Для них рядовое. Но вы правы. Где тут телефон?

Он подошел к столику и начал набирать 02.

Александр Дмитриевич не прислушивался, но отдельные слова слышал.

— Да… да. Только что напали… Мне пришлось буквально спасаться бегством… Сейчас? Нет, я не дома. Нет, я побоялся. Машина во дворе Дома творческих союзов… Нет, нет… Приезжайте сюда. Без вас я туда ночью не поеду. Где гарантии, что снова… Здесь сторож… Нет, больше никого…

Пашков вздохнул, представив предстоящий визит милиции.

Артур вернулся желтый, он всегда желтел, когда нервничал.