Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители

Далее следуют подписи представителей старшего братства пустыни: архимандрита Ксенофонта, архимандрита Агапита, казначея иеромонаха Иннокентия, ризничего и духовника богомольцев иеромонаха Феодосия, иеромонаха Исаакия, иеромонаха Гавриила, иеромонаха и духовника богомольцев Анатолия, иеромонаха Серапиона, иеромонаха Дионисия, иеромонаха Тихона, иеромонаха Мелетия, иеромонаха Пантелеимона, иеромонаха Нектария, иеромонаха Адриана, иеромонаха Кукши, иеромонаха Евгения, иеромонаха Арсения, иеромонаха Софрония, иеродиакона Варсиса, иеродиакона Иосифа, иеродиакона Пармена, иеродиакона Маркелла, иеродиакона Иеремии, иеродиакона Сергия, иеродиакона Мины и иеродиакона Макария.

Среди подписавших это письмо обращают на себя внимание имена архимандрита Агапита (духовного писателя), отца Феодосия, который вскоре станет скитоначальником, отца Анатолия (Потапова), старца, духовника богомольцев в монастыре; будущего старца отца Нектария.

12 марта 1912 года, в понедельник 6-й седмицы Великого поста, в Летописи скита записано: «Скитяне по ежегодному обычаю занимались сегодня уборкою и чисткою храма к празднику Пасхи. В монастыре был собор старшей братии для выбора казначея. Большинством голосов выбран иеромонах отец Гавриил. Скитоначальником и братским духовником временно назначен иеромонах отец Нектарий, так как Игумен отец Варсонофий с повышением в сан архимандрита переводится в Московскую епархию настоятелем в Старо-Голутвин монастырь, и его неоднократные прошения об оставлении в скиту на покое не уважены. Собор происходит в храме святой Марии Египетской»491.

Глава 32. Духовный подвиг отца Варсонофия. Его кончина и погребение в Оптиной пустыни. Некрополь 1900-х годов

Весьма неохотно Оптина пустынь отпускала старца Варсонофия… В понедельник Фоминой недели, 2 апреля, в 8 часов утра в храме святого Предтечи в скиту отец Варсонофий соборне служил напутственный молебен с коленопреклонением. По его окончании старец, не скрывая своего взволнованного состояния, обратился к братии с прощальным словом. Затем отец Нектарий от скитского братства преподнес отцу Варсонофию икону Иоанна Крестителя. Из храма все направились в трапезную, где был предложен чай, а потом братия в келии отъезжающего старца принимала его благословение. Он каждому подарил нечто на память: иконку, небольшую вещицу, полотенце — все, что попадалось под руку. Отец Варсонофий несколько раз напомнил о том, чтобы братия не оставляла молитвы к Божией Матери, особенно перед Ее иконой «Неопалимой Купины» (эта молитва читалась в скиту после воскресной литургии).

В монастыре, в Казанском соборе, для прощания с отцом Варсонофием собралось все братство, было много и богомольцев. Пришел С. Нилус со своей женой, — ему был дан месяц на сборы перед тем, как уехать из Оптиной во исполнение решения начальства запретить мирянам селиться возле монастыря. Архимандрит Ксенофонт, похудевший, с усталым видом (он перенес операцию на печени), сказал прощальное слово. «Христос воскресе!.. — говорил он. — Думали ли вы, глубокочтимый отец игумен, что вам, почти прошедшему уже жизненный путь, приведется расстаться с Оптиной, и именно тогда, когда вы всего более привязались к ней и, быть может, жизни вне Оптиной и не могли представить себе? Думал ли я расстаться когда-либо с вами и без вашей помощи и содействия руководить обителью? Но вот, как удар грома над головою, разразилась неожиданная весть о вашем назначении в другую обитель… Как все непрочно, подумал я, и вспомнились мне по этому поводу слова Писания: Пресельник аз есмь у тебе, Господи, и пришлец, якоже вси отцы мои [Пс.38:13]… <…> С 1907 года вы разделяли со мною бремя настоятельства, при настоящих условиях особенно ответственное, и за это время значительно облегчали мне труды по управлению обителью. На моих глазах благоустроен вами, и внутренне и внешне, вверенный вам скит и оставляется сейчас вами в цветущем состоянии; храмы, ризница, трапеза, библиотека, келии, содержание и источники содержания — все говорит в пользу вашего управления»492.