Вертоградари над лозами

На завтра темный день настанет
Спокойно молвит: – навсегда…
В туманы утренние канет
Моя певучая звезда;

И пыльный путь полями ляжет,

Маня угрюмой чередой,
И сердце ничего не скажет
Над бедною моей звездой.

Пространства пробегая мерно,

Поля мои, мои леса,
Ты позабудешь, легковерно
Мои цветущие небеса;

И позабудешь, как забыла

Мою ночную тишину,
И все, что плакало и было,
И пело пенную волну.

Леса мои! мои поляны!

Зеркальная моя вода!
В туманы завтра нежно канет
Моя единственная звезда.

Покинув горизонт хрустальный

И сердце преданное ей,
Уносится – скорей, скорей –
     В час незабвенный,
       в час печальный

Красная Поляна,

13 июня 1912

Жизнь

Жизни я служу, а существам не верен.

(Ив. Коневской)

Когда любовь торжествовала
Над помраченною душой,
Ты, жизнь таинственная, знала
О грани чудно роковой.

Но сном глубоким, непробудным

На краткий час поражена,
Когда желаньям безрассудным
Открылась новая страна, –

Ты все ленивые заботы

Холодной казни обрекла,
Все сердца робкие полеты
Своими снами нарекла,

И мне с улыбкой предрекая

Благословенный край отцов,
Ты не ответила, мечтая,
На замирающий мой зов,

И, плаватель неосторожный,

Покинув сень родимых скал.
Тебе мой жребий невозможный
Я, уплывая, обещал,

И вот разбит челнок мой милый

И ты одна не прокляла,
Покинутого навестила
И утешала, как могла

1912

Милый рок

Своей пленительной глубиною
Меня приветил милый Рок –
И облаченной темнотою
Остановился дней поток –

Безмолвные его селенья

Прияли тихие меня,
Его тайные мгновенья
Плыли, ясностью осеня.

И темнотою утопая

Такой восторг переживал!
О, ночь непомерная, ночь благая.
Твоим я был, твоим я стал.

И, матерь мудрая, лаская,

Ты, не таясь, звала ко мне:
И я томил тебя, сжигая
На моем неясном и ярком огне.

Невольник дорогой! оратай!

Тебе вся жизнь передана –
Блеском полуночного заката
Играет пред тобой она

Поток

Памяти Ивана Коневского

– Скоково

Я шел полдневно, – без цели,
Без дружественных моих грез
(И ввысь надо мной летели
Улыбки твоих берез), –

И каждый мой миг был стебель,

И каждый мелькал как жук,
Ласкал меня сладко – на небе ль
Рождавшийся, розовый звук;

На этой последней тропинке

Пустыня измождена,
Но к каждой малой личинке
Льнет устами души тишина: –

Дуновенье небесного хлеба

До меня тогда дотекло,
Как неслось лучезарного неба,
Текущее быстро стекло.

И тут я безмолвно понял,

Что – нет, ничего не прошло:
Утверждаются солнечные кони,
Раздробляя сапфирное стекло –

И те же кони несутся,

Как воды Памяти – вспять,
Когда их нежно коснутся
Крылья ночи – изнемогать. –

Так меня тогда научили

Улыбки твоих берез,
Утомленные часы проходили
Без смятений, желаний и грез.

ЗДЕСЬ КОНЧАЕТСЯ ПЕРВАЯ КНИГА

(II)

ЗДЕСЬ НАЧИНАЕТСЯ ВТОРАЯ КНИГА