Верум

Появляются глаза, кроваво-красные, и они моргают один раз, второй, в третий раз.

- Я вижу тебя, - заявляю я. Следует рычание, а затем меня сокрушает тьма, вес, гнет.

- Я тебя не боюсь, - вру я.

Здесь есть жестокость, есть милосердие.

Но прежде всего, есть забвение и что бы я ни сделала, меня засосет в него.

Я это знаю.

Я это чувствую.

Я сумасшедшая.

И это не важно.

Я – кроликкроликкролик и я никогда не буду свободна.

ГЛАВА 16

По некой причине, которую не могу объяснить, я задерживаю дыхание, ожидая придет ли Дэер на обед.

Он приходит.

Одетый в черные брюки, блестящие черные мокасины и серо-желтую мягкую рубашку. Он молча проходит по комнате, садится на свое место и кладет салфетку на колени.

Я смотрю в свою тарелку, вспоминая, как его руки прикасались ко мне вчера, то, как я этого хотела, и то, что я не могу забыть, как он заставляет меня чувствовать.

Мои щеки заливаются румянцем, и я откусываю. Они оба пристально глядят на меня, или, по крайней мере, так кажется.

- Рыба – бесподобна, - в конце концов, предлагаю я, не поднимая глаз.

Думаю, я слышу, как Дэер улыбается. Мой дискомфорт, вероятно, веселит его.

- Адэр.

Тон Элеоноры заставляет голос звучать, будто она только что съела хурму.

- Да?

Я смотрю на Дэера и легко заметить, что он не может скрыть своего презрения.

- Сыграй для нас.

Она приказывает ему, как обезьянке, будто он должен прыгать всякий раз, когда она поманить, кем он, конечно же, и является. Мы все являемся.

Неописуемо львиный, он подходит к пианино в углу. Садясь на скамейку, он грациозно делает то, что ему сказали.

Песня, которую он исполняет, - в некотором роде печальная и мрачная, она идеально подходит, поскольку я пребываю в таком же настроение. Ноты касаются моих щек, играют с моими волосами, а потом безвольно падают на пол, когда он с ними покончил, после того, как он извлек каждую из них из клавиш.

Я наблюдаю за его руками и не могу не вспомнить вчерашний день, то, как эти самые сильные руки скользили по моему влажному телу, следуя по моим изгибам. Я не могу не вспомнить, как я позволила ему прикоснуться ко мне, как завернулась в него.

Знаю, я бы не устояла, если бы он захотел большего.

Но потом он не захотел.

Я ощущаю себя ягненком, а его – волком. Но в то же самое время, мне кажется, что он не хочет им быть. Он заперт в клетке, когда он должен быть на воле, и я не думаю, что он знает, что с этим делать.

В комнате царит тишина, пока мы слушаем его песню, и с каждой минутой я все больше эмоционально наполняюсь. Мое прошлое нахлынуло на меня, мое настоящее, мое будущее. Ничего из этого не выглядит хорошо, а потом музыка прекращается, и мои эмоции замирают.

Дэер отталкивает скамейку, и подходит прямо ко мне. Мое сердце бешено колотится, когда он наклоняется, его губы достаточно близко, чтобы слегка касаться моей шее.

Я помню те губы. То, как они ощущаются мягкими, но в то же время упругими. И то, что на вкус он как мята.

- От тебя пахнет яблоками. – Его шепот низкий. На секундочку я закрываю глаза, ведь яблоко - то, что уничтожило Эдем.

Я открываю глаза.

- Прости, что был груб. Просто это чертовски тяжело для меня.

Я знаю.

Боже, я знаю.

- Встретимся в саду сегодня ночью, и я заглажу свою вину. В полночь.

Я бросаю на него взгляд и я – смелая, но из-за моей смелости меня съедят. Хочет ли он того, или нет, он – волк.

А я – ягненок.

Дэер уходит, поскольку ему не важно, что все думают.

Дэер делает то, что хочет.

Он живет свободно.

Полночь наступает быстро.

Я распахиваю калитку и прохожу внутрь, шагая среди ночных лилий, вечерних роз и луноцветов. Этот сад наполнен цветами, которые яркие днем и пышные ночью. Он – маленький кусочек рая в середине страшного места, и мама его любила. Так же как и я.

- Привет.

Он уже здесь и ожидает в тени, настолько легко и непринужденно чувствуя себя ночью.

Это напоминает мне о кое-чем, что настрочил брат в своем дневнике.

Nocte liber sum. Ночью я свободен.

Свободна ли я здесь с Дэером?

- Привет, - отвечаю я, внутренне хваля себя за свое красноречие. – Ты рано.

- Я хотел быть готов.

Его голос бархатистый и он обворачивается вокруг меня, словно одеяло.

- Что ты от меня хочешь, Дэер? – честно спрашиваю его я, поскольку в данный момент я не знаю. Он – страстный и холодный, отчетливый пазл, и я не могу сложить его вместе.

- Я так больше не могу, Калла. Слишком тяжело наблюдать за тобой, держаться от тебя по дальше… - его голос замолкает. – Мы уже так много всего пережили. Не делай этого с нами сейчас.

- Поэтому я еще раз спрашиваю тебя, что ты от меня хочешь? – мои слова просты, и я не знаю, что делаю.

Как всегда.

- Это провокационный вопрос, - отвечает он мне, пока я приближаюсь, и он наблюдает за движениями моего тела. Я с трудом сглатываю, поскольку выражение его лица мрачное и темное, и оно предназначается для меня.

Он глядит на меня, словно хочет съесть, и это вновь напоминает мне, что он – волк.

- Так дай мне провокационный ответ, - предлагаю я, и мои слова удивляют меня и Дэера.

Что я делаю?

Что я делаю?

Его глаза расширяются, а затем сужаются.