Верум

Дэер практически рычит, когда резким рывком привлекает меня к себе, и он твердый против моего тела. Я выдыхаю в его рот, и он стонет.

Восприятие размывается и здравая мысль исчезает.

Будь прокляты последствия.

Боже милостивый.

Язык Дэера вторгается в мой рот и я в жизни не чувствовала себя настолько сексуально захваченной. Господи, я скучала по этому. Я скучала по нему.

Очень сильно,

Очень сильно,

Очень сильно.

Будто каждое нервное окончание в моем теле взорвалось, словно я стою в огне, будто я сама огонь. Я – руда, я – магма, я – лава. Я таю, я – солнце.

Он воспламенил меня.

Его ладони прижимают меня, большие и сильные, обхватывая мою спину, и каким-то образом я ощущаю, словно балансирую в его руках, будто он удерживает меня в равновесии.

Возможно, так и есть.

Возможно, он всегда удерживал.

Моя голова откидывается назад, и его губы скользят по моей шее, прикасаясь к нежной коже, вдыхая мой аромат.

- От тебя пахнет яблоками, - вновь повторяет он, его голос хриплый в моем ухе. Я чувствую себя упорной, стремительной и отчаянной, однако его голос ровный, контролируемый. Не знаю, как ему удается.

Я отстраняюсь, чтобы спросить, моя рука лежит на его груди твердой как камень, и вдруг мир начинает вращаться.

Фрагменты, запахи, звуки… так много всего вместе кружится в моей голове, и я больше не живу в настоящем.

Я в прошлом.

А прошлое – это тюрьма.

Мои глаза с трепетом закрываются, потому что я не могу вынести чрезмерные ощущения, и даже хоть я слышу голос Дэера, спрашивающий, в порядке ли я, я не могу ответить.

Потому что я вижу его.

Не перед собой в лунном свете, а в своей голове.

Он настоящий, и он знакомый, и он – мой.

Его лицо искривлено от боли, и он пытается что-то мне сказать, но я не хочу слушать. Он окровавленный, он мрачный, он сломленный.

Он не должен был быть там.

Мои воспоминания ошибочны.

Но я не могу найти верные.

- Калла, с тобой все в порядке? – спрашивает он кровавыми губами и его зубы красные.

Я не могу пошевелиться,

Не могу думать.

Он хватает меня, привлекая к себе, и кричит,

А крик переходит в рев,

А рев – это океан.

«Помогите!», – кричит Дэер, но я думаю, что это могла быть я.

Я закрываю сердце, а он открывает губы, и слова слетают с уст, и я качаю головой.

Потому что Финн на пляже и он мертв.

И Дэер сделал что-то, что-то, что-то.

Страх разрастается и усиливается и охватывает меня, укутывая меня в тени.

Этот мальчик будет твоей погибелью, - шепчет Сабина. Он сломиттебясломиттебясломиттебя.

В моей голове – брызжет кровь, и кто-то кричит – и сейчас я отдергиваюсь от Дэера, ловя ртом воздух.

Он здесь,

и он в порядке.

Он в порядке.

Он пристально смотрит на меня, взволнованно, не решаясь приблизиться.

- С тобой все в порядке, Калла? – его британский акцент резкий, и его взгляд обеспокоенный. Он выставляет руку вперед, словно успокаивает встревоженную кобылу, а я – встревоженная. Это единственное сравнение, чтобы описать меня.

Потому что ничего из этого не произошло.

Ничто из этого не реально.

За исключением того, что мой брат мертв.

Тошнота внезапно накатывает на меня, пугающей волной.

Я быстро разворачиваюсь, так чтобы он не мог видеть, и меня рвет в кусты.

Унижение разрастается во мне, но не настолько сильно, как тошнота.

Вновь и вновь, желудок бунтует, и я чувствую Дэера позади себя, пытающего меня успокоить.

- Уходи, - говорю я ему через плечо, донельзя смущенная.

- Нет, - твердо отвечает он. – Может быть, у тебя пищевое отравление. Нам следует пойти к Сабине.

Его ответ на все.

Но почему-то мне кажется, что она причина этого. Я никогда не чувствовала себя так до встречи с ней. Такое никогда не случалось со мной прежде.

- Нет, не к Сабине, - произношу я со скрежетом, вытирая рот и пятясь. – Я в порядке. Честно.

Я вру. Я не в порядке.

Но он не может этого знать.

Я разворачиваюсь и убегаю, несясь к дому, убегая от Дэера. Он отпускает меня на удивление. Я бросаю взгляд через плечо, когда выскакиваю за калитку, и он безвольно стоит, наблюдая за мной со странным выражением.

Я не сбавляю хода, пока не достигаю дома.

Я незаметно прокрадываюсь в свою комнату и когда я это делаю, то представляю, как Финн ждет меня в кресле у окна, сидя в темноте.

Потому что вот что он бы делал, если был здесь.

Он включает лампу.

Если бы он был реальным.

- Где ты была? – спокойно интересуется он, осуждение в его бледно-голубых глазах.

- На улице, - отвечаю я ему. - Я не очень хорошо себя чувствую.

- Что-то случилось? – спрашивает он, склонив голову на бок. – Он тебе что-то сделал?

Раздражение заполняет меня.

- Почему ты думаешь, что он что-то сделал? – требую я, выдергивая ночнушку из ящика комода. – Ты выдумываешь невесть что. Я просто не очень хорошо себя чувствую.

Он с сомнением глядит на меня.

- Я воображаю себе невесть что? Кэл, это становиться опасным. Не знаю, что ты затеяла, но это не хорошо.

Я делаю судорожный вдох, ненавидя то, как мои легкие испытывают тошноту.