Верум

– Я здесь по какой-то причине? – снова задаю вопрос я, хотя, если честно, ответ мне уже известен.

– Да, – кивает она, – так и есть. Но ты придешь к этому сама.

– А вы мне поможете в этом?

Она опять кивает мне:

– Я уже помогаю, дитя. Уже помогаю.

Она протягивает мне чашку чая, и я охотно беру ее обеими руками.

– Вы, случайно, не добавляли туда валиум? – спрашиваю я полушутя, и она улыбается в ответ.

– Нет.

– А можно добавить?

Она снова улыбается.

– Он тебе не нужен.

Я бы хотела позволить себе не согласиться, но не могу.

– Разгадка уже близко, дитя. Будь готова к ней.

Я бы и рада подготовиться, но это очень тяжело, потому что я не имею никакого представления, чего ждать.

Так и проходят все мои дни: я сижу с Элеанорой, если она просит меня об этом, провожу ночи с Дэром.

Днем он безразличен, холоден и надменен, но ночью кардинально изменяется.

Он становится нежным, теплым. По ночам он полностью мой.

В ночи я свободен.

Nocte liber sum.

Сегодня ночью он дожидается моего появления.

Сегодня ночью он лежит рядом со мной, приподнявшись на локте, любуясь мной.

– Ты всегда была моей, – говорит он, его голос низкий, бархатный, – еще до того, как мы друг друга узнали.

Он целует меня раньше, чем я успеваю что-то ответить, прежде чем говорю, что он тоже мой и был моим всегда. Я вздыхаю, и он жадно впивается в мои губы. Они такие мягкие, а руки, наоборот, крепкие и сильные, и я хочу остаться с ним в этой постели навечно.

Впервые за все время, проведенное в этом поместье, я просто засыпаю в его объятиях. Звук его дыхания и биение сердца – лучшая колыбельная для меня.

Но объятия Дэра не могут защитить меня от видений.

Как всегда, вокруг море крови, но это не моя кровь.

Это не кровь Финна.

И не кровь Дэра.

Передо мной снова вырастает силуэт Оливии, она смотрит на меня с укоризной.

Я изумленно наблюдаю за ней.

– Что вы здесь делаете?

Она отвечает мне долгим взглядом.

– Что ты делаешь здесь? Тебе не место рядом с ним.

– Почему же, – спорю я с ней, – мы должны быть вместе.

– Ты не заслуживаешь его, – шепчет она, ее лицо становится кипельно-белым, – ты станешь его концом.

– Почему вы считаете, что я стану его концом? – Я перехожу на крик. – Я и мухи не обижу! Я никому ни разу в жизни не причинила вреда!

– Это не так, – легко отмахивается.

Тут же перед моими глазами встают скалы, которые находятся рядом с моим домом. В ущелье лежит помятая, словно кусок бумаги, машина моей мамы. Вокруг кровь, вокруг крики, оба мертвы.

– Я позвонила моей маме, – вспоминаю я, – из-за меня они вместе с моим братом разбились.

Оливия пристально смотрит на меня.

– Ты в плену своего прошлого, и тебе никогда из него не выбраться.

– Проснись, Калла, проснись!

На этот раз передо мной Дэр, он бормочет мне в самое ухо, крепко вцепившись пальцами в мою руку, слишком крепко. Я корчу недовольную гримасу и отворачиваюсь.

– Почему ты сказала это? – требовательно спрашивает он, а в его глазах словно зарождаются темные вихри.

Вокруг его пояса обмотана простыня, а торс обнажен.

– Сказала что? – непонимающе произношу я, экстренное пробуждение разбудило мое тело, но мозг еще наполняют сонные тучи.

– Что ты в плену своего прошлого, – резко отвечает он, – моя мама часто использовала эту фразу.

Я мотаю головой из стороны в сторону, очень медленно.

– Не знаю, почему я это сказала.

Я не решаюсь рассказать ему о том, что видела его мать во сне.

Он подумает, что я сумасшедшая.

И он будет прав.

Дэр отстраняется от меня, и моментально я чувствую, как по коже расползается холодок.

– Что происходит, Калла? – спрашивает он, перед моими глазами только его спина, он сидит на другой половине кровати, не глядя на меня. – Что тебе известно?

Я не умею врать, поэтому решаю даже не пытаться.

Пусть будет проклята последовательность.

– Я знаю, что все хотят получить от меня какой-то ответ. Но все, что мне известно, – так это то, что я нахожусь здесь по какой-то причине.

Дэр смотрит на меня из-за плеча, его лицо выражает неизвестные мне чувства.

– Я так устала чувствовать себя безумной, – признаюсь я ему, – это и есть ответ? Это то самое, чего все вокруг так ждут? Чтобы я призналась вам всем, что я сумасшедшая?