Весь мир – Тартар

Техникум находился на Щелчке, совсем недалеко от метро, хотя Вектор добирался до него из своих Сокольников на автобусе. Здание было точно таким, как и школа, в которой он учился. Однажды, после окончания первого курса, успешно сдав сессию, Вектор помогал приводить в порядок подвал, захламленный сломанными стульями, столами, подточенными голодными до знаний учащимися, старыми учебными материалами и древним архивом. Когда очередной самосвал был загружен ненужным барахлом, и все разбрелись по двору и опустевшим коридорам техникума дожидаться следующего, Вектор вернулся в подвал и принялся копаться в груде старых учебников, сваленных в двух ящиках, стоявших в дальнем углу, освещенном пыльной лампочкой. Вектор перебирал растрепанные книги, от которых сладковато пахло старой бумагой, пока на самом дне одного из ящиков не наткнулся на толстый бумажный пакет желтого цвета с написанными в углу химическим карандашом буквами «СТ». Вектор присел на краешек уцелевшего после самосвала стула с тремя ножками и аккуратно отодрал заклеенный клапан. В пакете оказалось множество газетных и журнальных вырезок – преимущественно из каких-то иностранных изданий, к которым прилагались рукописные переводы этих самых текстов. И повествовали эти вырезки, собранные, судя по почерку, одним и тем же человеком, о вещах любопытных и странных. Мельком пробежав глазами несколько листков, Вектор аккуратно сложил все обратно в пакет, засунул его под рубашку, благополучно вынес из подвала и переложил в свою сумку. Теперь изо дня в день, улучив момент, когда родителей не было дома, он доставал спрятанный в надежном месте заветный пакет и жадно читал все, что там было.

Из содержимого желтого пакета

Газета «Советская Литва»:

«Человек стоял на привокзальной площади в растянутой майке, старых тренировочных брюках и домашних тапочках. На лице – однодневная щетина и недоумение. Он не знал, ни где находится, ни как он сюда попал.

– Сержант Станисловас. Ваши документы, пожалуйста, – возле человека появился милиционер. Тот растерянно и отстраненно на него посмотрел, неуверенно провел ладонями по бедрам, ощупал пустой задний карман.

– Дома забыли? – подсказал сержант, подозрительно и устало глядя на человека.

– Я… – незнакомец не знал, с чего начать, ибо никакого начала у него не было. – Я не знаю, где мой дом.

Сержант нахмурился:

– Как ваша фамилия?

Человек мучительно пытался что-то достать из пустоты, которая была его памятью.

– Не помню…

Он не умел плакать и грустить: ему некого было оплакивать и не из-за чего печалиться – он не знал, что потерял, и что ждало его впереди. Он был Человеком Ниоткуда, идущим в Никуда.

Он оказался психически здоров. Врач в клинике, куда его привезли из милиции, просил его вспомнить хоть что-нибудь. Человек смог рассказать только о двух вещах, неясно маячивших в его сознании. Это был какой-то полутемный коридор и белый свет, удивительно яркий, но безболезненный для глаз. Больше он не вспомнил ничего.

Таких людей много. Они носят фамилии Непомнящий, Безродный, Найденов. Они незнакомы нам с вами и чужие самим себе. Кто эти люди? Откуда они? Не помню…»