Веселая троица - Вицин, Моргунов, Никулин

— Массовки не нужно. Пусть цветочницы останутся и торгуют своими цветами. Скажите им, что за все цветы заплатим. Только попросите, чтобы Никулина, когда он встанет в их ряд, гнали как надо, по-настоящему.

Юрий Владимирович Никулин вспоминал:

— Первый дубль мне особо запомнился. Одна бабка так стукнула меня банкой, что в глазах потемнело, и я выкрикнул текст, который к моей роли не имел никакого отношения.

Кулиджанов отреагировал следующим образом:

— Снимем второй дубль! — и весело подмигнул бабке.

В то время, когда снимался фильм «Когда деревья были большими», стиральные машины были в большом дефиците. Зрители часто задавали вопрос:

— Неужели вы настоящую стиральную машину роняли в пролет лестницы?

— Да, настоящую, — честно отвечал Никулин. — Купили две машины и вытащили из них моторы, на проспекте Мира долго выбирали старый дом. Наконец нашли. Ассистенты режиссера обошли все квартиры и предупредили жильцов, чтобы те не волновались, когда услышат грохот. И стиральная машина оказалась в полете.

Правда, перед вторым дублем звукооператор сказал:

— Вторую кидайте с мотором. Я хочу записать естественный звук.

— Ну что же, — ответили рабочие, — будет сделано.

Всем показалось, что звук после падения второй машины был такой же, как у первой. Но звукооператор был доволен — запись, на его взгляд, стала достоверней.

А если всерьез, самой правдивой и самой запоминающейся сценой стал диалог:

— Знаешь, Наташа… я ведь не отец твой.

— Ну, ну, говори, кто же ты?

— Прохвост — вот кто, жулик. Услышал как-то, что живет, мол, Наташа, одинокая. Дай, думаю, пристроюсь…

— Ну и силен ты врать… Ну зачем тебе это надо?.. Я как сейчас тебя помню, с тех пор еще…

— С каких?

— Когда… деревья были большими.

Пауза. А потом ответ Никулина, после которого у взрослых мужиков в зале наворачивались слезы:

— Соврал я. Точно соврал.

— Зачем?

— Да сам не знаю. Дай, думаю, совру. А зачем… никому не известно.

Премьера фильма «Когда деревья были большими» состоялась в столичном кинотеатре «Ударник».

На другой день утром зашел Никулин с приятелем в кафе. Буфетчица, уронив тарелку, крикнула подруге:

— Маша, Маша, иди скорее! Артист пришел! Из картины «Когда деревья, стоя, гнулись»!

Но факт остается фактом: после фильма «Когда деревья были большими» Юрию Владимировичу Никулину стали предлагать (не сразу, конечно) и положительные роли. Репутация характерного актера на роли любителя выпить и хорошо закусить была весьма подмочена. Что, собственно, и желал Юрий Владимирович. Сам Никулин пишет об этом так: «Этому фильму я обязан тем, что после него у кинематографистов изменилось ко мне отношение. Если раньше на мне стояла бирка Балбеса или актера, способного играть только пьяниц и воров, то теперь меня стали приглашать и на серьезные роли».

Между прочим, как водится, фильм чуть не прикрыли в самом начале: зачем, мол, нужен фильм о тунеядце? К счастью, все обошлось. Нашлись люди, и в их числе заместитель министра культуры, которые поняли, о чем же все-таки этот фильм.

Кинокартина «Когда деревья были большими» вышла на экраны страны в 1962 году и имела огромный успех у зрителей. Фильм посмотрел 21 миллион человек, и многие не по одному разу.

«ВЫ ПРОБОВАЛИ МОЧУ МОЛОДОГО ПОРОСЕНКА?»

Новенький арестант спрашивает у

надзирателя тюрьмы:

— А решетки на окнах зачем?

— Для надежности.

— Глупости. Что в таком месте

можно украсть?

Анекдот от Никулина.

В 1963 году Гайдай, после успеха «Пса Барбоса» и «Самогонщиков», снимал свой новый фильм «Деловые люди» по рассказам О. Генри. Он состоял, как известно, из трех новелл. В новелле «Родственные души» снимались Юрий Никулин и Ростислав Плятт. Никулин играл вора, Плятт — владельца особняка, в который и забрался вор. Съемки проходили в Центральном Доме литераторов, напоминающем богатый особняк.

Долго не давалась одна сцена, в которой вор и владелец особняка, разговорившись, ведут задушевную беседу. В конце беседы они должны были заразительно смеяться. Артисты отыграли диалог, но, подустав, никак не могли рассмеяться. Смех не шел.

Рассерженный Гайдай приказал выключить свет и оставить только одну дежурную лампу.

— Если вы через пять минут не начнете смеяться, — сказал он, — я отменю съемку, а расходы отнесу на ваш счет.

— Выхода нет, — сказал Плятт Никулину. — Давай расскажем друг другу анекдоты. Вот и рассмеемся.

Включили свет, подготовили камеру, стали актеры друг другу анекдоты рассказывать. А смеха все равно не получается. Чуть ли не десяток анекдотов перебрали, и все без толку.

Неожиданно в павильон вошел директор картины. Он громко и довольно серьезно спросил:

— Ну, когда хохотать будете?

Плятт съехидничал:

— Вот покажите свой голый пупырчатый живот, тогда, может быть, и рассмеемся! Прямо-то закатимся от смеха.

Казалось бы, ничего особенного Плятт не сказал, но всем сразу стало смешно.

Гайдай закричал оператору:

— Снимайте!

Так и сняли эту сцену, так она и вошла в картину.