Веселый Роджер

Знаю я этот его взгляд – не стойте на пути. В детстве всегда был мне сигналом бежать. Внезапно улыбаюсь.

– Ну так что?

Отрицательно качаю головой, припоминая, что стало с Костиковым, его бизнесом и всеми теми, кто с ним хоть как-то связан.

Анатолий Петрович со мной не закончил, он не ожидал, что от одного запаха топлива я способен отключиться. Даже пульс мне, кажется, щупали. Растерялись и… уехали за помощью? Нужно уносить ноги, пока не вернулись.

Прорывная снова пытается подчинить. Наверное, это отражается на моем лице, так как Кустов матерится, накидывая на меня свою ветровку. Я тут же упаковываюсь, застегиваю молнию до горла, после чего забираюсь в машину.

– Где твои таблетки?

Киваю в сторону старого гаража, в котором находился. Сколько же времени я там пробыл в отключке? На улице темнеет, закат такой красивый сегодня – яркий, на полнеба. Думал, и не увижу больше никогда. Даже свалка-промзона, где мы находимся, выглядит сейчас живописной и завораживающей. Артём срывается с места, на ходу включая фонарик на телефоне, возвращается через несколько минут, протягивает мне портмоне, ключи от «Кашкая».

– Заглянул внутрь, таблетки твои на месте. И деньги. Значит, это не ограбление?

Я качаю головой. Горло все еще саднит, рот открывать не хочется.

– Не можешь ты жить скучно, Вить. Вечно какая-то хрень с тобой случается. Гараж был закрыт снаружи на щеколду. Ты бы сам не выбрался. Хорошо, что у меня все еще подключена возможность поиска твоего мобильного.

Тем временем я достаю таблетки – не те. Те, что с собой – не помогут, Прорывную не заглушат. Тяжелая артиллерия осталась дома. Утром собирался в спешке, забыл положить.

– Хреново?

– Да. Поехали домой скорее.

– В больницу, может? У тебя кровь на лице.

– Домой, мать твою. Езжай!

Я опускаю козырек, открываю зеркало, рассматриваю лицо. Фигня: губа разбита и небольшой синяк на скуле. Глаза, конечно, бешеные, очки бы надеть. Оглядываю салон в поисках Артёминых – не нахожу.

Кустов протягивает мне салфетки, поворачивает ключ в замке зажигания, и машина срывается с места. А я тщательно вытираю лицо и шею, откидываюсь на сиденье и позволяю векам сомкнуться, отсчитываю импульсы.

– Хей, ты давай держись, Белов, не уплывай. Ты же можешь, так долго жил без эпизодов.

– Пытаюсь.

– Пытайся лучше, – бормочет Кустов. Сам бледный, взволнованный, двигается резко, дергано. Нервничает, что ли? – Тебе телохранителя нанять, может? Скинемся всей семьей на большого дядьку, будет таскаться за тобой всюду, у толчка караулить. Стоит ненадолго отвернуться, ты опять в подвале, Вик! Кто маньяк на этот раз?

– Черт, заткнись. Это с работой связано.

– Хей-хей, ты глаза не закатывай.

Он несильно ударяет кулаком по моей ноге, я резко отталкиваю его руку и получаю ощутимый толчок в плечо.

– Ты еще тут? Вик, пошли уже Настю к дьяволу, в прошлом они с Чердаком. У тебя сейчас все по-другому. Никто больше не будет мучить тебя ради удовольствия. Давай говори, чего эти твари хотели. Будем разбираться.

– Студия сгорела.

Но Артём прав. Хотели бы – прикончили. Может, я действительно себя накручиваю? Но как не накручивать, когда знаешь, какие люди бывают. Иногда реальная жизнь страшнее фильма ужасов. Невольно ожидаешь самого худшего.

– Трындец. Ладно, это херня. Ты ж женишься скоро. Наконец нашлась девица, которая готова тебе дать хотя бы в темноте.

Я смотрю на него, прищуриваюсь.

– Что, неужели и при свете тоже? – Кустов обхватывает лицо ладонями, делано качает головой.

Когда он вот так паясничает, хочется прибить, ей-богу. Открываю рот, но он перебивает, резко тормозя перед светофором, я даже вперед подаюсь от неожиданности:

– Вернее, кто ее тебе нашел? Может, сейчас именно тот момент, когда стоит сказать дяде Артёму спасибо? – смеется.

– Иди ты к черту.

– Курить хочешь?

– Да.

Артём съезжает с дороги и паркуется, выходит из машины и пропадает из поля зрения. Возвращается с двумя прикуренными сигаретами, одну пихает мне в рот. Делаю крепкую затяжку. Едем дальше.

– Мы уже скоро доберемся. Держи себя в руках, Вик. Я серьезно, брат. Думай о хорошем. Что в твоей жизни самое лучшее? Спорю, невеста моя.

– Бывшая.

– Увы. Чудесная, да? Давай о ней поговорим? Обсудим Веру?

– Угомонись.

– Хочешь, я тебе несколько советов дам насчет ее привычек и пристрастий? О позах поговорим, Белов? Ты ведь так жизнь с ней проживешь и не узнаешь, с твоими-то… хм, особенностями.

– Бл*дь.

– А хочешь, расскажу, как первый раз ее, а? Интересно?

– Бл*дь, Кустов, я тебя убью сейчас!

Сажусь прямо и, позабыв о безопасности, с силой толкаю его. Машина опасно виляет, но через секунду Артём вновь контролирует движение. А я свои слова – нет:

– Козлина ты конченая. Как ты не понимаешь, что я за Веру тебя на куски разорву? Если ты еще хотя бы раз на нее посмотришь, не то что руку протянешь. Я ни хрена не забыл, что ты с ней сделал, но ты, мать твою, каждым словом продолжаешь упорно нарываться! Провоцируешь меня.