Веселый Роджер

Хочется оплакивать Вика. Оплакивать живого человека, сумевшего каким-то образом зацепиться за этот мир и заставить свое изуродованное, измотанное тело функционировать.

– Помнишь, ты спрашивала, показывал ли я кому-то шрамы? Было однажды дело. Мне тогда начало легчать. – Он выпрямляется, тычет на голову. – Сам стал на заправку ездить. Первые годы Артём мне машину заправлял, каждую неделю приезжал для этого, иногда чаще. Я ж езжу много за город на объекты, нельзя без машины. А от одного запаха бензина сразу крышу рвало. Потом вдруг смог сдержаться один раз, второй. Пересилил себя, победа была настоящая. Курить следом начал, к женщинам прикасаться потихоньку. Раньше ведь не мог даже смотреть. Если порнуха приснится, я сразу на транках, как наркоман, в бреду хожу, ногами шаркаю, в башке туман. А куда ж без женщин? Повсюду они. Хочется ведь постоянно. Дома иногда сидел месяцами. Со временем стало отпускать, только и работал, что на психолога. Помогло. Ну и решил, может, настало время делать еще шаги? Может, не так все ужасно, может, терпимо даже? – Вик поглядывает на Веру выжидающе.

Она слушает внимательно, кивает, поощряя, но смотрит в пол, на Белова не решается. Лишь иногда бросает взгляд – и снова в пол, в безопасность. Как же чисто и свежо здесь. Наверное, никто из гостей не знает о существовании этой комнаты, повезло, что Вик нашел ее. Он продолжает:

– Гордиться-то, в общем, нечем. Купил проститутку на ночь, поговорил с сутенером, что нужна такая, чтобы… ну, опытная, чтобы не испугалась. Поначалу нормально было, она танцевала, раздевалась. Я смотрел. Потом снял майку… – Вик усмехается, качает головой, посмеиваясь над собой же. Делает вид, будто ему забавно, что уже пришло время как байку вспоминать тот случай. – Она как завизжит. Швырнула мне деньги, сказала, что лучше сдохнет, чем обслужит Фредди Крюгера. И свалила. На лестничной площадке одевалась, забыла у меня кучу тряпок, так спешила. Ну, тогда, в общем-то, границы я и установил себе.

Надо что-то сказать именно сейчас, но если Вера откроет рот, то начнет плакать навзрыд.

– Такой вот я Вера. Весь такой. Ляжешь теперь со мной? – Вик толкает ее локтем, посмеиваясь, между тем давая ей повод перевести тему.

Вера цепляется за так необходимую передышку руками и ногами, переключает все внимание на нее, заслоняясь ею от его невыносимой боли и страха, как щитом.

Вскакивает с ванны, встает перед ним, упирает руки в бока и начинает возмущаться:

– Так и знала, что ты водил домой проституток, Белов. Фу-фу-фу, отвратительно!

Он смеется:

– Омерзительный тип, да?

– Еще какой. – Вера едва сдерживается, чтобы не начать на него кричать. Все же отдает себе отчет, что они не дома и их могут подслушивать. Говорит полушепотом, но с надрывом: – Как ты вообще мог, Вик?! Как ты посмел сравнить меня с какой-то тупицей, которая не смогла придумать лучшего способа для заработка денег, кроме как данной от рождения вагиной?!

Белов посмеивается над ней. А Вера изо всех сил старается смотреть на его лицо, руки, но взгляд не слушается, шарит по его торсу, животу, ужасные детали мгновенно врезаются в память. Хоть бы не снились потом.

– Стыдно! – продолжает она. – Какая-то идиотка, которая умеет лишь ноги раздвигать за деньги, тебя обидела, и ты сразу поставил крест на мне, да? Спасибо тебе большое за сравнение, очень приятно. Доставил удовольствие.

В ответ Вик лишь пожимает плечами.

– Да не собираюсь я тебя жалеть из-за этого, – говорит Вера. А потом, поняв, что он может неверно ее понять, добавляет: – В смысле из-за того, что женщина в прошлом тебя отвергла. Я-то другая, для меня внешность не главное. Я же видела шрамы давно. Да, не ожидала, что их так много, но, Вик, как ты вообще мог решить, что я поведу себя так же, как та никчемная шлюха?

Дальше она наконец-то плачет, теперь можно. Вера сделала все так, чтобы он решил, будто она не от жалости, а от обиды. Вик смотрит растерянно, все еще прижимает овощи к животу, но, кажется, его триггер молчит. Белов открывает рот, закрывает, снова открывает.

– Зря рассказал, да?

– Да. Не хочу даже думать, что по твоей квартире ходили какие-то девки, что ты был с кем-то из них так же, как со мной. Пожалуйста, давай обо всем говорить: о том человеке, на могилу к которому мы ездили, о пожаре, о том, что ты меня не любишь и никогда не полюбишь – но только не о твоих бывших.

– Извини, не хотел тебя расстроить. Правда, Вер. Не думал, что ты так это воспримешь.

– Просто пообещай, что больше никогда не будешь делать выводы обо мне на основе своего прошлого. Я не такая, Белов. Не такая, как те шлюхи. И я буду с тобой так долго, как ты захочешь.

Больше Вера говорить не может – и так произнесла слишком много. Может, даже лишнее. Просто понесло, начала и не смогла вовремя остановиться. Она решительно подходит, обхватывает ладонями его лицо, а потом целует.