Веселый Роджер

Он паркует машину напротив подъезда Кустова. Этот дом больше не кажется Вере родным, словно и не жила здесь никогда. Она ловит себя на мысли, что с лету не может назвать этаж. Столько всего случилось с прошлого ее визита! Может, следовало захватить с собой и отдать Артёму кольцо, но это бы выглядело слишком символично и трогательно. А с этим мужчиной Веру давно не связывают ни любовь, ни обида. Вообще никаких чувств. Он всего лишь брат ее любимого, и она будет относиться к нему хорошо. Кольцо Вера продала, деньги потратила на какую-то ерунду.

– Я позвоню, скажу, чтобы вынес? – неуверенно спрашивает она у Вика.

Он все еще напряжен, сжимает губами фильтр незажженной сигареты, которая забавно наклоняется вниз, едва не падая изо рта.

– Боишься остаться с ним наедине? – очередной выпад в Верину сторону.

Однако кто мог знать, что Белов окажется настолько ревнивым? Как поступить правильно? Послать к черту Марти (сдалась ей эта рыба, миллион таких же можно купить в ближайшем зоомагазине) – решит, что Вера боится видеть Артёма, и навыдумывает лишнего. Позвать подняться с собой? В прошлый раз Вик отказался.

Не хочется настаивать, хотел бы – сам предложил. Ладно, она зайдет в подъезд и выйдет через минуту, ничуть не изменившись в лице. Это будет ему лучшим знаком. Если она собралась замуж за Вика, встречи с Артёмом неизбежны.

– С какой стати? Я быстро. – Вера целует Белова в щеку, выходит из машины.

Пальцы помнят ПИН-код домофона, но она звонит, чтобы предупредить о своем визите, как это принято среди чужих друг другу людей.

Входная дверь в квартиру открыта. Вера сначала стучится, но когда никто не открывает, толкает ее. И замирает на пороге, пораженно оглядываясь.

И что ей теперь делать?

Квартира вверх дном. Зеркала разбиты, осколки в крови, шкафы опрокинуты, вещи на полу в беспорядке. Тут и белье, и белые рубашки вместе с ботинками, посудой, какой-то едой… Странный неприятный запах.

Вера тянется за телефоном, но понимает, что он в сумочке, а сумочка в «Кашкае» под сиденьем.

– Артём?

Она перешагивает через груды тряпок и стекла, заходит в комнату и видит хозяина квартиры, бледного, откинувшегося на диване в трико и распахнутой рубашке, с запрокинутой головой и закрытыми глазами. Неестественно неподвижного. Даже голая грудь не вздымается.

– Господи, Артём!

Вера кидается к нему, чтобы нащупать пульс, но Кустов вдруг резко открывает глаза и хватает ее за руки. Смотрит больными, покрасневшими глазами и поджимает добела сухие губы. Как же сильно несет перегаром…

– Испугалась за меня, малышка?.. Я не могу так жить, Вера. Не справляюсь. – Он оглядывает комнату мрачным взглядом. – За чертой уже.

Глава 30 Отчеты непотопляемого пирата. Запись 15

Зайти в подъезд, вызвать лифт, подняться на пятый этаж, взять из рук аквариум или пакет, – в чем там перевозят рыб? Кустов обещал подготовить Марти к транспортировке – спуститься вниз, выйти из подъезда. Ничего сложного.

Сижу, прикидываю, сколько времени уходит на каждое действие. Суммирую. Ладно, умножаем на два: девица на каблуках у нас, наряжалась. Для меня? Для него?

Ну не могу я поставить точку между ним и ею. А поначалу плевать было, помните?

К ласке, как выяснилось, легко привыкнуть. Любопытно поразмыслить. Вот сейчас на работе у меня кровавые войны и бои гладиаторов, голова трещит каждый день от проблем и нескончаемой ругани. Мужики едва ли не дерутся из-за задержанных выплат, – оказывается, не меня одного «Континент» полгода завтраками кормил – а домой приходят и, наверное, расслабляются, превращаются из скотов в чутких мужей. К каждому своя женщина ластится, каждый осторожничает, силы рассчитывает, старается сделать ей приятно, вдыхает любимые будоражащие ароматы, ощущает нежность кожи под пальцами. И таких, как дома, их больше никто не знает. Для меня это ново. С ней я другой. Подобрала-таки ключик.

Отец всегда говорил, что Беловы однолюбы и нужно быть осторожнее, рано не жениться. Мой дед всю жизнь любил единственную женщину, женился в двадцать лет, папа – в девятнадцать на маме. Я боялся, что моя судьба – это сучка Настя. Теперь вот иначе думаю.

Красотой Насти я восхищался, млел, мог часами любоваться – настолько совершенной она получилась у родителей. Богиня. Сорвало от нее крышу, на неадекватные действия потянуло, за что и поплатился. И продолжаю платить до сих пор. Как в клетке сижу, ловя лишь крупицы нормальной жизни открытым ртом, словно снежинки зимой. Основная часть ведь мимо летит, на глазах опадает, другим достается. Вижу, как у людей бывает, а насладиться сам – не способен.

Чувства к Вере другие. Сильнее. И приятнее. Я не просто ее люблю – мне нравится ее любить. Понимаете разницу?

Да где же она?! Сколько можно забирать эту гребаную рыбину? У них там что, бассейн, ныряют и ловят сачками?