Веселый третий

Тут Лилька и Антон догадались, что это и есть снеготаялка. Вот это что такое. Это большая яма, как сундук, теперь даже и крышку железную стало видно, она лежала откинутая на земле. Обыкновенная дверь на ржавых петлях. А внизу снеготаялки проходили горячие трубы, они и растапливали снег. Теперь Лилька и Антон всё поняли. Лильке захотелось поближе посмотреть на эти трубы, они, кажется, были не прямые, а извитые, как змейки, только сверху не видно. Она спустилась пониже, наклонилась, и… снег под ней рухнул.

– Ой! – крикнула Лилька и тут же оказалась в этом железном сундуке. Снег был мокрый, снизу шёл пар. – Антон!! – закричала Лилька во весь голос.

Антон живо слез с горы и протянул Лильке руку.

– Ой, – сказал он. – Ты потише тащи, а то и я упаду.

– Я боюсь, я боюсь! – плакала Лилька.

– Подожди, – сказал Антон. – Я сейчас палку принесу.

Он побежал вокруг горы, чтобы найти палку, но ничего не попадалось.

– Анто-он! – кричала Лилька. – Я боюсь, где ты?

– Вот я.

– Тащи меня, тащи меня, не уходи!

– Давай тогда вот так, – сказал Антон и ухватился за забор.

Но так рука не доставала.

– На ногу. Я тебя ногой тащить буду.

Лилька потянула за ногу и тут же сняла валенок.

– Ы-ы! – крикнула она ещё громче и бросила валенок в угол.

– Ну держись теперь за ногу, – говорил Антон. – Держись, только штаны не стащи.

– Это что ещё? – вдруг сказал какой-то бас. Дворник с широкой деревянной лопатой стоял возле Антона.

– Дяденька! – взмолилась снизу Лилька.

Дворник живо вытащил её из таялки и пришлёпнул по спине широкой лопатой. Лилька была рада. Они с Антоном побежали к дяде Мише, а дворник стал бросать этой лопатой в таялку снег.

– Братцы, как же это получилось? – повторял папа. – Ай-ай-ай! Дома нам зададут.

А потом он сказал:

– Ты, Лилька, как Снегурочка. Прямо чуть не растаяла.

И все засмеялись.

– А где у тебя валенок, Антон?

Папа побежал во двор, а Лилька, Антон и дядя Миша глядели в окно, как он разговаривал с дворником и как потом взял вторую деревянную лопату и они вдвоём выбрасывали снег из таялки обратно на гору.

– Ну, товарищи, – сказал папа, когда вернулся, – это же не валенок, а водосточная труба!

И стал вытряхивать из него снег и воду.

Пещерные жители

Мама и папа пришли в гости к своей знакомой тёте Маше.

– А, Лилька и Антон! – сказала тётя Маша. – Сейчас я вас познакомлю со своим сыном Жешкой.

Сын оказался большим мальчишкой, лохматым и сердитым. Ему было тринадцать лет. Он сидел в своей комнате и что-то точил напильником. Он глянул из-под чуба на Лильку и Антона, а когда тетя Маша вышла, сказал им:

– Цыц!

Лилька попятилась, помолчала, а потом хотела спросить:

– А что это вы…

– Брысь под лавку! Ну! Кому говорят?

Лилька и Антон отступили ещё, потом Лилька сказала:

– Я только хотела спросить, что вы делаете, а вы сразу: «Цыц!» И ещё: «Брысь под лавку!» А я только хотела спросить…

– Я делаю железный замок. Чтобы повесить тебе на рот. Чтобы ты не болтала.

Лилька поджала губы и ухватилась за Антона. Сердитый Жешка снова точил: «р-р-ык, р-р-ык!»

– Ну, как тут дела? – спросила тётя Маша, приоткрыв дверь. – Познакомились?

– Познакомились, – ответил вдруг ласковым голосом её сын. – Очень весело играем.

– Вот и отлично. – И дверь захлопнулась.

Тогда Жешка положил железную пластинку, которую выпилил, на ладонь:

– Вот это что. Понятно?

Антон покачал головой.

– Ну, а вот так понятно? – Жешка пристроил пластинку к коробке с проводками и винтиками. – Что это, соображаете?

– Не соображаем, – сказала Лилька.

– То-то и видно, что вы совсем бестолковые троглодиты. Повторите, кто вы?

– Проглодиты, – повторили Лилька и Антон.

– Правильно. Пещерные жители. Первобытные. Вы обезьяну в зоопарке видали? Гориллу? Вот от них потом произошли первобытные люди. Такие, как вы. И жили в пещерах.

Лилька и Антон переглянулись.

– Ну так и быть, – сказал неожиданно Жешка. – Давайте буду у вас главный троглодит.

Он сдёрнул плюшевую скатерть с тумбочки и повязал её себе через плечо. Взлохматил ещё больше свои волосы, ссутулился и свесил руки.

– Троглодиты одевались в шкуры. Ничего больше, как вы должны сообразить, у них не было.

Жешка пригнул голову и косолапо переступил с ноги на ногу. Лилька засмеялась, потому что сразу вспомнила кривоногую обезьяну. Было очень похоже.

Комната превратилась в пещеру, и в ней, конечно, уже ничего не было. Диван, письменный стол, телевизор – всё это сразу как бы исчезло, была голая, полутёмная пещёра. Лилька и Антон сняли свои фуфайки и завязали их рукавами через плечо. Теперь все были в шкурax. Ходить вразвалку и раскачивать руками нетрудно, но вот челюсть…

– Челюсть вперёд! Выдвинуть челюсть! – командовал Жешка. – Вы видали горилл? Ну? – он выпятил подбородок и говорил поэтому глухим басом.

У Антона челюсть выдвигалась легко, а Лилька могла только высунуть язык.

– Человек не ходит с высунутым языком, – сказал Жешка. – Даже пещерный. Только собака.

– Может, ты будешь собакой? – спросил Антон, когда Лилька раскрывала рот так и сяк и сворачивала челюсть набок. – Собакой тоже хорошо. Будешь жить с нами.