Весенние звезды

— Тоже верно…

Дзыцца все понимает, но уж очень ей неудобно перед Бимболатом.

В правление мы пошли вдвоем с Дзыцца. Там было много народу. Но, кроме Дзыцца, ни одной женщины. И, как видно, председателю было неудобно отказать ей. Он разрешил взять подводу.

Я не знаю, когда уехал Бимболат. Дзыцца говорит, что рассвет он должен встретить на Джермецыкском хребте. Но и оттуда не так-то близко до Большого леса. Не доезжая до башни Дзылат, надо свернуть налево и ехать в глубь ущелья. Вот там и есть этот Большой лес — дуб, граб, бук… Руби, что по душе. Только здоровые деревья нельзя трогать. Все это я слышал от мужчин, а мне-то откуда знать?

Теперь Бимболат, наверно, уже грузит дрова на подводу. Он в Большом лесу бывал не раз, для него это знакомое дело. Он не Цымыржа, сырую ольху или иву не привезет.

А Дзыцца места себе не находит. Позвала к себе Хадижат, жену Бимболата.

— Зря волнуешься, Дзылла, — успокаивала ее Хадижат, — вот увидишь, еще засветло он будет здесь!

— Надо ему ужин приготовить, как полагается… Курицу…

Но Хадижат заявила, что не даст резать курицу. Дзыцца даже рассердилась:

— Лучше помоги мне, чем спорить!

Я тут же зарезал курицу и положил у порога. У нас есть поверье: если режешь скотину и она долго не затихает, значит, рука у тебя легкая. Я, кроме кур, никого еще не резал. А куры долго у меня не затихают. Говорят, и нога в нашей семье легкая. Когда кто-нибудь из соседей уезжает по важному делу, то они просят проводить их из ворот, чтобы им сопутствовала удача.

Дзыцца успокоилась только тогда, когда курица была уже в котле.

— Казбек, сбегай к нам, — сказала Хадижат, — принеси дров из сарая. Они у входа. А то кизяк мало жару даст, не скоро закипит.

Дрова в сарае у Бимболата аккуратно сложены, во всем чувствуется его рука. Я набрал целую охапку и вернулся домой.

Как хорошо горит дуб! От такого огня даже камни могут расплавиться. Печь моментально накалилась.

— Габул, достань перец с чердака, — попросила Дзыцца, — арака с перцем согреет его лучше.

Шауи стояла у двери и ждала, когда кто-нибудь из нас появится. Она опять скоро принесет теленка. Шауи тотчас увидела, что я взбираюсь по лестнице на чердак, и замычала: что ж вы, мол, про меня-то забыли?

Я прихватил ей с чердака кукурузный початок. Она, вытянув шею, жует его с наслаждением. Но много кукурузы скотине давать нельзя, а то их потом раздувает и они подыхают. В прошлом году наш баран объелся кукурузой и подох.

Шауи съела початок и теперь ждет: может, ей еще что-нибудь перепадет? А я смотрю — не видно ли Бимболата? Ведь уже темнеет.

— Где ты пропал? — услышал я, как только открыл дверь. — Ступай посмотри, не едет ли муж Хадижат!

— Да ладно, чего там смотреть, — ворчит Хадижат, — не ребенок ведь…

Но я уже выскочил во двор и побежал вниз по улице. Слышу — скрипят колеса. Бимболат! Лошади ступают тяжело, тащат доверху нагруженную повозку. Это не то, что мои дрова. И не Цымыржа — куда ему с его начищенными пуговицами! Теперь нам дров хватит до конца зимы.

У Дзыцца будто крылья выросли, вся так и просияла, хотя и молчит.

— Дзылла тут переволновалась, — сказала Хадижат, когда Бимболат вымыл руки и присел у печки.

— Почему?

— Да вот тебя долго не было. Она прямо места себе не находила.

— А я что, первый раз, что ли, поехал?

Дзыцца накрыла стол и показывает Хадижат глазами — скажи, мол, пусть к столу садится.

Бимболат, увидев курицу на столе, рассердился:

— Кто вас просил? Разве так делают? Получается, что вместо пользы только один расход из-за меня! Да вот к тому же я лесника не нашел, так что и деньги платить не пришлось. Уастырджи — святой Георгий помог мне.

Он достал из кармана деньги и протянул мне. Дзыцца делает мне знаки — не бери, мол. Но разве Бимболат меня послушается?

Дзыцца дала мне тарелку с бульоном, и я поставил ее перед Бимболатом. Взял в руки графин с аракой.

— Казбек, налей мне один раз, — попросил Бимболат.

И как это я забыл! Бимболат пьет только один бокал. Я достал из шкафа кружку и налил.

— А не много это?

— Да сюда мало входит, — ответил я, как взрослый.

Дзыцца улыбнулась мне, кивнула: «Правильно, мол, говоришь, Габул».

Бимболат взял кружку, помолчал, потом произнес:

— Да поможет вам Новый год в ваших новых добрых делах!

— Аммен! — сказал я.

Бимболат продолжал свои пожелания. После каждой фразы он замолкал, и я в это время торопливо говорил:

— Аммен!

Потом Бимболат поморщился и начал медленно, словно нехотя, пить.

Проголодался за день, а все равно ест медленно. Я бы на его месте сразу полкурицы проглотил! Дзыцца хотела, чтобы он поел как настоящий лесоруб. Но Бимболат съел кусок и заторопился домой.

— Он и дома ест не больше, — шепнула Хадижат на ухо Дзыцца и вышла следом за Бимболатом.

X

Наконец-то пришла весна. Солнце стало пригревать землю. Снег уже и в тени растаял, одни лужи блестят. На южном берегу Куыройыдона зазеленела трава. Дороги просохли. А в палисаднике появилась молодая крапива. Скоро из нее можно будет делать аууарцы[13].