Вещие сестрички

– Я его ненавижу. Увы, ничего не поделаешь. Если уж мне суждено быть шутом, я с честью выполню долг.

– Идиотизм, – заявила Маграт.

– Призвание.

Шут подсел поближе к ведьме и осторожно спросил:

– Если я тебя поцелую, то превращусь в лягушку?

Маграт снова посмотрела на башмаки. Смущенные столь пристальным вниманием, те уползли под платье.

Она ощутила по обе стороны от себя тени Гиты Ягг и Эсме Ветровоск. Призрак матушки строго воззрился на Маграт и напомнил:

– Ведьма всегда владеет ситуацией.

– А иногда ситуация ею, – подсказал призрак нянюшки, разулыбался и пожал плечами.

– Давай выясним, – предложила сама Маграт.

Это был самый впечатляющий поцелуй за всю историю прелюдий.

* * *

Как и говорила госпожа Ветровоск, время – субстанция относительная. Годы обучения в Гильдии показались шуту вечностью, а часы с Маграт на холме – парой минут. А высоко над Ланкром пригоршня секунд, точно ириска, растянулась в несколько ужасных часов.

– Лед! – закричала матушка. – Метла обледенела!

Нянюшка Ягг неслась рядом, безуспешно пытаясь подстроиться под брыкающийся транспорт подруги. Октариновые искры с треском побежали по замерзшим прутьям, укорачивая их на свое усмотрение. Нянюшка сгребла юбку госпожи Ветровоск.

– Я ж предупреждала, что у тебя метла уже старая! Нет, сначала промчалась через сырой туман, а потом рванула в холодный воздух, дура!

– Отцепись от меня, Гита Ягг!

– Хватайся за мою, ты горишь сзади!

Они пробили дно очередного облака и дружно закричали, когда из ниоткуда выскочила поросшая кустарником земля и понеслась им прямо навстречу.

Однако в итоге как-то с ними разминулась.

Нянюшка Ягг посмотрела вниз, в черноту, на дне которой бурлил едва различимый белый поток. Ведьмы летели вдоль Ланкрского ущелья.

От матушкиной метлы шел сизый дымок, однако хозяйка продолжала за нее цепляться и решительно вела вперед.

– Какого черта ты творишь? – заорала нянюшка.

– Я могу следовать по течению реки, – ответила госпожа Ветровоск, перекрикивая треск пламени. – Не волнуйся!

– Живо залезай ко мне, слышала? Все кончено, ты не сможешь…

Позади матушки случился небольшой взрыв; несколько пригоршень горящих прутьев полетели в гулкие недра ущелья. Пострадавшая метла дернулась, новая вспышка сорвала еще одно крепление; нянюшка отчаянно схватила подругу.

Пылающая метла вырвалась на свободу, закрутилась в воздухе и ушла в пике, рассыпая искры и издавая скрежет, словно мокрым пальцем вели по ободку бокала.

Нянюшка вверх тормашками повисла на своем помеле, на вытянутых руках удерживая госпожу Ветровоск. Ведьмы посмотрели друг на дружку и закричали:

– Я тебя не затащу!

– Ну а я сама не вскарабкаюсь. Вспомни свой возраст, Гита!

Нянюшка обдумала предложение. И разжала руки.

Три брака и бурная молодость подарили нянюшке Ягг такие мышцы бедер, что ими можно было кокосовые орехи колоть. Борясь с перегрузкой, она вывернула метлу в петлю.

Госпожа Ветровоск камнем летела вниз, одной рукой придерживая шляпу, другой – не давая гравитации узреть ее исподнее. Нянюшка послала метлу вниз, разогнав ту до скрипа, ухватила подругу за талию, выровняла древко в обычное положение и устало обмякла.

– Никогда так больше не делай, Гита Ягг, – нарушила повисшее молчание матушка.

– Не буду, обещаю.

– Теперь поворачивай. Нам надо к Ланкрскому мосту, помнишь?

Нянюшка повиновалась, чиркнув метлой по стенам ущелья.

– Туда еще лететь и лететь.

– Я все равно закончу заклинание, – уперлась матушка. – До конца ночи куча времени.

– Не такая уж куча.

– Ведьма не знает, что такое поражение, Гита.

Они снова взмыли в чистый воздух. Горизонт золотистой лентой тянулся вдали, рассвет медленно занимался, расползаясь по Диску и лопатой сгребая остатки ночи.

– Эсме? – наконец окликнула подругу нянюшка.

– Что?

– Поражение – это когда у тебя что-то не получилось.

Несколько секунд они летели в ледяном молчании.

– Я выразилась… как его там… фигурально, – пояснила матушка.

– А. Ну ладно. Так бы и сказала.

Полоса света становилась все больше, все ярче. Искра сомнения вспыхнула в разуме госпожи Ветровоск и растерялась, оказавшись в совершенно незнакомом для себя месте.

– Интересно, сколько в Ланкре петухов? – тихо спросила матушка.

– Опять выражаешься?

– Нет, просто любопытно.

Нянюшка Ягг откинулась назад. Тридцать два петуха. Она точно знала, потому что прошлой – этой – ночью оставила Джейсону строгие указания. У нее было пятнадцать взрослых детей и бесчисленное количество внуков и правнуков, а у них в свою очередь оставался весь вечер, чтобы занять позиции. Все должно получиться.

– Слыхала? – вдруг спросила матушка. – Там, в стороне Захребетья?

Нянюшка с невинным видом оглядела туманный пейзаж. В столь ранний час звуки отлично разносились по округе.

– Что именно?

– Да вроде заквохтал кто-то?

– Нет.

Матушка развернулась.

– О! Вот сейчас я точно услышала. Что-то вроде «кукарекхх».

– Чудится тебе, Эсме, – сказала нянюшка, улыбаясь небесам. – Ланкрский мост прямо по курсу.

– Опять! Вон там! Точно кто-то крикнул!

– Птички лесные просыпаются. Эсме, гляди, всего полмили осталось.

Матушка вперилась взглядом в затылок коллеги.

– Что-то неладное происходит.