Вещий князь: Ладожский ярл. Властелин Руси. Зов Чернобога. Щит на вратах

Ведьма крепко прижала к себе девушку и замахнулась, целя кинжалом в сердце несчастной…

– Стой, Гездемона! – громко вскрикнул Никифор. – Стой, дочь Клавдии, вдовы сенатора Дреза!

Ведьма, не выпуская из рук кинжал, со страхом взглянула на монаха.

– Кто ты? – и тут же словно бы обратилась к себе: – Замолчи, друид, дай мне разобраться с этим делом. Я сказала – дай!

– Ты спрашиваешь, кто я? – Усмехнувшись, Никифор спустился в яму. – Взгляни-ка внимательнее. – Он поднял перед собой зеркало.

Хельги переглянулся с Ирландцем. О, боги! Как они были похожи, монах и ведьма, – оба черноволосые, смуглые, с одинаковыми карими, вытянутыми к вискам глазами. Если б Никифора еще и побрить – не скажешь, кто из них кто. Словно брат и сестра… Ну да!

– Я – сын сенатора Константина Дреза и его жены Клавдии, – тихо произнес Никифор. – Ты – сводная сестра моя, Гездемона.

– Д-допустим, – с волнением отозвалась ведьма. – И что с того?

– Я хочу узнать о нашей матери… Как она умерла?

В глазах колдуньи вдруг показались слезы. Передав зеркало князю, Никифор вытащил из-за пазухи маленький серебряный крестик.

– Вот… Ты забыла его у аргиропрата Козьмы Левантийца… Надень! – Монах требовательно посмотрел на сводную сестру. – И пусть друид навсегда покинет тебя!

Хельги поднял зеркало…

Ничего не произошло. Только Гездемона вдруг упала на землю и забилась в истерике. Никифор наклонился к ней, утешая.

– Зеркало! – вдруг с ужасом крикнул Ждан. – Смотрите!

Все с удивлением посмотрели – нарядное серебряное зеркало вдруг оплавилось и потемнело.

– Душа Зла – здесь! – Хельги убрал зеркало в кожаную суму и улыбнулся. – Наконец-то!

– Князь, хакан ромеев пришел в себя и желает говорить с тобой! – подойдя, негромко поведал Вятща.

Князь усмехнулся.

– Хочет – поговорим. За тем и пришли к Царьграду.

Воспользовавшись некоторой заминкой, Лейв Копытная Лужа потихоньку отошел в сторону, нырнул за скамью, пополз… Вот уже и край цирка, вот стены, вот и выход… Свобода! Что ж, вот вам! Лейв опять перехитрил всех, так-то! Торжествуя, варяг поднялся на ноги, пошел все быстрее и быстрее, наконец побежал… Длинная черная стрела, пущенная из боевого лука, догнала его на бегу и, пронзив шею, вышла из горла. Споткнувшись, Лейв покатился по земле, захрипел, выгнулся, да так и застыл, осклабясь.

Подойдя к трупу, Ждан пнул его ногой и, удовлетворенно кивнув, надел на плечо лук.

Базилевс выглядел осунувшимся и побледневшим, но отнюдь не жалким. Словно бы оправился от какой-то страшной болезни.

– Ты – автократор русов? – Увидев Хельги, он пристально взглянул ему в глаза.

– Да, – кивнул князь. – Меня называют Вещим Олегом.

Император неожиданно улыбнулся.

– Слышал о тебе… Это твои воины окружили столицу. Что нужно сделать, чтобы они ушли?

– Слова умного правителя приятно слышать. Но все же спрошу: почему ты не хочешь войны?

– А ты не догадываешься сам?

– Догадываюсь. – Князь ухмыльнулся, – Иллирийские пираты, Али Мухаммед, да и восстание еретиков в восточных провинциях еще не подавлено после гибели Хрисохира… Кстати, это через его голову в тебя вселился этот… ты понимаешь, о ком я.

– Я догадался. – Базилевс тяжело опустился на мраморную скамью, жестом показав Хельги, чтоб тот сел рядом. – Ты ведь явился не только затем, чтобы освободить меня от власти демона?

– Да, я хочу кое-чего еще.

– Торгового договора?

– Ты догадлив, базилевс!

– И, вероятно, отступного… Не думаю, чтоб твои воины ушли от стен города просто так. Что ж, я твой должник… Да и империя пока не имеет возможности вести полноценную войну.

– Благодарю за откровенность.

– Что ж, будем договариваться…

В ту же ночь личный дромон императора вышел в море. Он шел один, без охраны, не обращая внимания на волны, терзающие узкий корпус. Мерные взмахи весел вздымали грязную пену. На корме судна, опираясь на резные перила, стояли двое, оба в пурпурных мантиях, – Василий Македонец, могущественный император ромеев, и Хельги, Вещий Олег, не менее могущественный правитель русов. Хельги держал в руках оплавленное зеркало.

– Кажется, здесь достаточно глубокое место. – Император посмотрел в воду. – Бросаем?

Князь усмехнулся, кивнул и с размаху швырнул зеркало в воду. Последний раз блеснув в лучах тусклого, скрывающегося за пеленой облаков солнца, потемневший кусок серебра погрузился в морскую пучину. А с ним – и черная душа друида Форгайла Козла, возмечтавшего о всевластии Зла.

– Ну, вот и все… – засмеялся император.

Князь искоса посмотрел на него.

– Нет, не все… есть одна личная просьба.

Базилевс вскинул глаза.

– О Диомиде? Поверь, я не причиню ему зла… Нет, вовсе не потому, что я такой добрый. Синклит вскоре примет новый закон, по которому наследовать трон будут иметь право только представители моего рода. А Диомид мне кто? Так, никто – пасынок. Пусть живет, как хочет, он мне не опасен.

А Хельги вдруг услыхал яростный грохот барабанов! По телу пробежал знакомый озноб, холод… Князь напрягся… и громко расхохотался, наконец осознав, что от него требуется.

– Еще одна просьба, базилевс, на этот раз последняя.

– Говори! Надеюсь, это не касается дани?