Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М. Часть вторая.

- Да, это мой папа, мы сегодня похоронили маму, а рядом лежит моя сестра. Её убили сынки местных боссов.

- Знаю, Санёк, извини, но у нас другие задачи.

- А это не ваши люди делали обыск в нашем доме? – подозрительно посмотрел я на майора.

- Саша, я повторяю, у нас другие задачи. Мы не проводим обыски, не ведём расследования. Полковник тебе всё объяснит, если посчитает нужным. А сейчас полезай вон в тот КУНГ, и сиди там. Здесь я сам разберусь. Не волнуйся, твоим родным ничто не угрожает.

Я поверил. А что мне оставалось делать?

Парни в чёрной форме помогли забраться мне в КУНГ без окон. Только на скошенных углах были маленькие окошки, освещавшие внутренность помещения. Здесь были установлены кресла, как в автобусе, на них сидели ребята из нашей части.

Почти все знали меня, я часто видел, как за нашими тренировками наблюдали взрослые парни.

- Привет, Санёк! – здоровались они, - Ты с нами?

- Внимание, бойцы! – заглянул в дверь лейтенант, - Мальчика ни о чём не расспрашивать, приготовились.

Ребята раскатали балаклавы, взяли на изготовку автоматы. Мне стало страшно, живо вспомнилась расправа с мальчишками-беглецами. Даже непроизвольно задрожала больная нога.

- Не боись, пацан! – подмигнул мне боец, сидевший напротив меня, - всё будет нормально!

- На выход! – офицер снова открыл дверь, - Беклемешев!

- Я! – отозвался боец, который успокаивал меня.

- Остаёшься с мальчиком. Головой за него отвечаешь, понял?

- Так точно! – недовольно ответил парень, в то время, как остальные спешно покидали КУНГ.

- Вот так-то, Санька! – сказал парень, раскатывая маску, явив мне своё молодое лицо.

- А что происходит? – решился спросить я.

- Не знаю, нам не положено знать, нам положено выполнять приказы.

Ждать пришлось довольно долго, пока бойцы не вернулись. К моему облегчению, выстрелов не раздалось.

- Ну, вот, я же говорил, что всё нормально будет, - улыбнулся мне Беклемишев, - С нами стараются не спорить.

Двигатель нашей машины завёлся, и мы куда-то поехали.

Привезли нас в какую-то военную часть, где отвели в столовую, позволили посетить долгожданный туалет, и отвели в изолированное помещение с закрашенными окнами и застеленными нарами.

- Отдыхать! – распорядился лейтенант, - Саша, за мной.

Лейтенант провёл меня казарменным коридором в канцелярию, где сидели командир части и мой знакомый майор.

Лейтенант вышел, а майор обратился ко мне:

- Прости, Саша, что оторвал от печальной церемонии, поверь, были причины. Я сейчас связался с полковником, он приказал мне отправить тебя в часть немедленно. То есть, сейчас ты садишься в машину, и едешь в Москву. Вопросы есть?

- Вопросов нет, товарищ майор, я и не хотел задерживаться. С кем надо, я встретился и попрощался, а то, что здесь происходило, вы не расскажете, не так ли? Хотя догадываюсь, что это как-то связано с моим отцом.

- Да, но отчасти. Я уже говорил, что опасались беспорядков, подробности узнаешь у полковника, если он сочтёт нужным тебе рассказать. Ничего не забыл?

- Рюкзак! – вспомнил я, - В детдоме остался!

- В детдоме? – удивился майор.

- Да, я там навещал друзей, а утром за мной приехал брат, да и неудобно, с рюкзаком на похоронах…

- Понятно. Заедете, - обратился майор к командиру части. – Всё, Саша, отправляйтесь.

Сделав все необходимые приготовления, получив, в том числе сухой паёк, мы сели в «УАЗик» и выехали из части. Помимо нас с водителем с нами ехал сопровождающий, старший лейтенант, вооружённый табельным пистолетом, по-моему, «Макаровым», и автоматом Калашникова, закреплённом в штатном держателе.

Меня разместили на широком заднем сиденье.

Когда я забежал в нашу спальню, Серёжки с Артёмкой там не было. Не было и моей фотографии на тумбочке. На мой вопрос ребята сказали, что за ними приехали, и куда-то увезли.

Сердце неприятно защемило, но спрашивать было некого, а молодой воспитатель сказал, что Артёмку увезли в больницу.

Забрав рюкзак, я побежал к машине. Там, никого не стесняясь, бросил рюкзак на сиденье, сам разлёгся, положив на рюкзак голову. Хорошо быть маленького роста, удобно расположившись на сиденье, как на полке поезда, я спокойно уснул, отдыхая от нелёгкого дня.

Довезли хорошо, ни разу я не падал на пол, разбудили только в части, утром.

Здесь дали умыться, привести себя в порядок, и позавтракать в столовой. Одно плохо: своих друзей я не увидел, мне сказали, что они уже на занятиях. Не успел я их предупредить, что меня раскрыли.

После завтрака я был отведён в кабинет полковника Бахметьева.

Полковник отпустил сопровождающего, сесть мне не предложил, хмуро разглядывая меня, молчал.

Я, сделав туповатое выражение лица, почти по Петру Первому, у которого в Уставе было написано, что солдат должен иметь вид «придурковатый, и преданно есть начальство глазами», тоже молчал и ел глазами начальство, прикидываясь глупым ребёнком.

- Ну, что скажешь? – наконец нарушил молчание полковник.

- Курсант М. прибыл по вашему приказанию! – гаркнул я.

- С этого и надо было начинать, - полковник немного расслабился, - Почему не доложил о том, кто твой отец?